Виктор Душнев - Потомок Святогора

Подъехал Хасан и подлил масла в огонь:

— Да он, видно, вольной птицей себя возомнил, и указ хозяина ему не указ!

Разъярённый Ахмат схватил Махмудова коня за уздечку и прохрипел:

— Ещё раз спрашиваю, баран поганый, куда ведёшь караван?

— Туда, куда приказал мой хозяин Темир! — недобро сверкнул глазами Махмуд.

— Здесь нет никакого Темира! — замахнулся плёткой на проводника Ахмат. — У тебя теперь я хозяин! — И попытался ударить его.

Махмуд лёгким движением увернулся от удара, который пришёлся по крупу Арзака. Конь от неожиданной боли сорвался с места, но сильные руки Махмуда удержали его. Арзак встал на дыбы, жалобно заржал и завертелся на месте. Махмуд ещё сильнее натянул поводья, и конь успокоился. Глаза же Махмуда засверкали яростью.

— Я должен выполнить волю хозяина Темира. В другом случае меня бы здесь не было. Поэтому не выводи меня из терпения, Ахмат, а то я нарушу клятву, данную Темиру.

— Угрожаешь?! — взвизгнул Ахмат. Но он понимал, что в данных условиях расправа над Махмудом невозможна: тогда неизбежна гибель его самого. И Ахмат смягчил тон: — Ну ладно, запомню твою дерзость...

— У тебя жар, господин, — спокойно ответил Махмуд. — Да и устал ты. Пересядь с коня на верблюда, на нём можно отдохнуть.

— Но мы слишком долго едем! — снова взорвался Ахмат.— Ты сбился с дороги? Мы погибли!

— Господин, — процедил Махмуд. — Ты не знаешь Каракумы, а я знаю, много раз ездил здесь с господином Темиром. Успокойся и не слушай всяких шакалов, — глянул в сторону Хасана. — Я выполню приказ Темира и спасу тебя, но не мешай мне вести караван, иначе мы действительно собьёмся с дороги. Прошу, Аллахом заклинаю, пересядь на верблюда! Скоро мы достигнем кишлака Юлдыбай, там есть колодец. Передохнем и пойдём дальше.

Нехотя Ахмат согласился.

Путь стал поспокойнее, больше Махмуду никто не мешал. Долго ли шёл караван, никому не приходило в голову подсчитывать. Ахмат дремал на верблюде, Хасан от греха подальше держался в стороне от Махмуда. Ветер немного стих, но не настолько, чтобы у путников появилась уверенность в безопасности. И наконец, сквозь пелену жёлтой пыли вдали что-то зачернелось.

— Кишлак! — закричал погонщик первого верблюда.

Махмуд проскакал немного вперёд, щурясь и вглядываясь в жёлтую бездну, и, увидя желанные и спасительные приметы жизни, прошептал:

— Слава Аллаху, спасены! Это Юлдыбай — середина пустыни. Хотя до Гирканского моря ещё далеко, но мы спасены. Здесь переждём бурю и пойдём дальше. Шомбой сюда не доберётся...

Дремавший на верблюде Ахмат очнулся. Махмуд подскакал к нему.

— Господин! — тяжело дыша и вытирая лицо платком, проговорил Махмуд. — Это Юлдыбай. Здесь можно передохнуть.

— Спешить надо! — только чтобы лишний раз досадить Махмуду, проворчал отдохнувший на верблюде Ахмат. — Шомбой небось на хвосте.

— Я что-то не пойму, господин! — изумился Махмуд. — Какой Шомбой? Никакой Шомбой уже не страшен. Сюда он дороги не знает и даже если и напал на наш след, то давно в песках зарылся.

— Ладно, — слезая с верблюда, снисходительно согласился Ахмат. — Передохнем...

Насупилось небо над Русью чёрною тучею. Опять подул с востока леденящий душу человека свирепый ветер. Грянул сверху град смертоносный. Медленно, звериной поступью продвигался к истерзанной русской сторонушке, к Липецкому и Воргольскому княжествам, мучитель Ахмат.

...Мало было ему препятствий у берегов Гирканского моря. Персы татар не трогали — да и некому трогать: ильхан [19] Ильхан — титул монгольских ханов Ирана из династии Хулагидов. Абага был жестоко побит золотоордынским ханом Менгу-Тимуром. Спокойно было и в Ширване, и лишь в горах Большого Кавказа произошла заминка, чуть не стоившая Ахмату жизни. Непокорные аланы как снег на голову средь летнего дня налетели на его небольшой отряд.

Случилось это ранним утром при попытке перехода предгорного Сулака [20] Сулак — река на Северном Кавказе, впадает в Каспийское море. .

— Что-то тревожно у меня на душе, — поглядывая по сторонам и вверх на горы, молвил Махмуд. — Враг прячется и хочет на нас напасть.

— Не говори ерунды! — гаркнул Ахмат. — Надо реку переходить. Где брод?

— Здесь перейдём Сулак, — указал Махмуд в сторону бурлящей реки, вскакивая на своего Арзака.

Конь привстал на дыбы, затанцевал, и весёлое, голосистое ржание звенящим эхом отдалось в горах. Конь Ахмата тоже заплясал в беспокойстве, кружа вокруг Арзака. Это взбесило Ахмата. Он резко задёргал поводья, закричал на Махмуда: