Виктор Душнев - Потомок Святогора

— Дёмушка, не спи! Дёмушка, проснись!

— Что с тобой, Машенька? — в полудрёме буркнул Демьян.

— Страшно!

— Чего ж ты боишься? Здесь, кроме нас, никого нету.

— Оттого и страшно, что никого.

— Но я-то с гобой.

— Но ты же спишь.

Сон действительно одолевал Демьяна, он помотал головой:

— Не сплю, милая, не сплю... — И тут же засопел. Мария горько вздохнула, прижалась к нему и, немного поморгав в темноте, сама не заметила, как уснула крепким сном. Через слюдяное окошечко уже слабо пробивался утренний свет. На пороге был новый день свадьбы.

...Разбудил молодых грохот глиняной посуды, разбиваемой родными жениха на счастье. Демьян с Марией подняли сонные головы.

Гости гурьбой ввалились в опочивальню: весёлый гомон, звонкий добродушный смех, шутки-прибаутки.

— Довольно, сонные тетери! — галдели озорники.— Али дюже сладкой ноченька показалась? Скоро пастушки придут ярочку искать, а мы её ещё не спрятали!

Насмеявшись вдоволь, гости вывалились обратно, оставив молодых. Демьян обнял Марию, крепко поцеловал и отвернулся, чтоб не мешать ей одеться. Потом не выдержал и снова потянулся с поцелуями.

— Хватит, Дёмушка, хватит! — испугалась было Мария, но всё ж набралась смелости и сама поцеловала мужа. Поднялась с постели, стала одеваться. Встал и Демьян.

А в доме новые хлопоты. Девки-подруги подхватили Марию и куда-то с хохотом и острыми словечками увели. А вот и ряженые заглядывают в горницу.

— Эй, люди! — кричат.— У нас авчерась ярочка со двора сбежала! Не видали? Может, мимо вашего двора проходила? А может быть, и в ваш хлев зашла? Может, в тёмную закутку ненароком забрела и никак выхода не найдёт?

— Нет-нет, не видали! — отвечала бойкая девушка, троюродная сестра жениха. — Хлева наши открытые, можете поискать!

Шумной ватагой кинулись по хлевам и по сеням шарить, по горницам дома вынюхивать. А гусляры тем временем заиграли плясовую, и закружилась на лужайке хороводная. Молодым задорные старички подплясывают. Солнышко уже давно покинуло свою опочивальню за лесом и стало поглядывать между листьями деревьев на веселящийся народ. А вот и ярочку нашли. На сеновал забилася. Вся дрожма дрожит.

— Знает, куды прятаться, ярочка! — пошутила сваха Матрёна. — Чтоб сенцо было рядышком!

— А ктой-то носик поцарапал? — спросил вострый на язык ряженый.— Неужто баранчика себе туточки нашла и он поранил бедную, неразумную ярочку?

Мария опять залилась румянцем и стала оттого ещё красивее.

Увидя свою любимую, Демьян и сам загорелся огнём пламенным, но помочь ей никак не мог: она была целиком во власти своей родни. Однако, натешившись вдоволь, ряженые скоро её отпустили для приготовлений к новому дню свадьбы. Второй, похмельный, день проходил ещё веселее и задорнее. Снова пожаловали оба князя с княгинями и княжич Даниил с гурьбою молодых воронежских дружинников.

Когда гулянье уже подходило к концу, Афанасий Дымарь попросил слова и обратился к властителям Черлёного Яра, князьям Липецким:

— Дорогие наши князюшки, милые заступники! Боле всех на вашу долю приходится заботы о спокойствии суетной нашей жизни. Вы наша охрана, а мы, ваши подданные, должны заботиться о том, чтобы ни в чём вы не нуждались. Охотник должон позаботиться о достатке в дичине, смерд обязан поставить хлебушка в потребном количестве, рыболов — рыбу всякую, золотых дел мастеру положено одаривать вас всевозможными украшениями, а кузнецу обеспечивать князей оружием и для дружинников, и для ополчения.

Я знаю, дорогие наши гости, князья наши благородные Рюриковичи, Святослав Иванович и Александр Иванович, что предпочитаете вы русскому мечу шашку касожскую. Что ж, может, это и правильно. В мирное время этой безделушкой, да простит меня сват Шумах, — Дымарь искоса посмотрел в сторону деда, — можно от мухи отмахнуться, но в серьёзном сражении без меча русского никак не обойтись. Так примите от меня в дар, наши витязи, мечи булатные! — Дымарь взял в руки меч, вытащил его наполовину из красиво отделанных камнями самоцветными ножен, поцеловал лезвие, воткнул назад в ножны и протянул Святославу Ивановичу.

Князь встал, чуть повлажнели глаза. Он принял меч из рук булатных дел мастера, проделал ту же процедуру с целованием, что и Дымарь, посмотрел на сверкающее жало русского оружия, по-детски улыбнулся и щёлкнул им, в ножны вдевая. А Дымарь тем временем достал ещё один такой же меч и вручил князю Александру Ивановичу.

Все притихли. Растроганный Святослав Липецкий взял ответное слово: