Рене Манзор - Апокриф. Давид из Назарета

– Христову.

– Церковь Христову… Для христиан? Со своим собственным толкованием Торы и послания Учителя, предназначенного для необрезанных. Но не делай из Иешуа полубога, чтобы он понравился большему количеству людей, потому что он не имеет с этим ничего общего. Ты его не знаешь, Павел. Ты не был рядом с ним каждый день в течение трех лет, а вот мы были.

– Я прибыл сюда, в Иерусалим, Петр, потому что меня попросил об этом Иешуа и потому что Святой город связывает меня со всей историей Израиля, начиная от Авраама. Но я не ожидал, что попаду в ловушку, устроенную лжебратьями.

– Здесь нет никакой ловушки, Павел, и никаких лжебратьев, как ты выразился. Если Учитель и в самом деле говорил с тобой по пути в Дамаск, он должен был тебе об этом сказать.

– Да, он говорил со мной. Но, раз вы отказываетесь услышать его послание, я понесу его сам по всему свету. Потому что я не тринадцатый его апостол, а первый.

Крепость Гаризим, Самария

Тюремщик снял с крюка под потолком мерцавшую масляную лампу и раздул в ней огонь. Варавва спустился в сопровождении двух зелотов в самое чрево крепости Гаризим. Охранник провел посетителей по длинному коридору, отомкнул створку тяжелой двери, обитой железом, за которой находилась единственная камера в крепости с пленниками, и пропустил посетителей вперед.

При свете лампы можно было различить две фигуры, свернувшиеся клубочком в углу камеры. Они прикрыли глаза руками, защищая их от света, отчего послышался звон цепей, которыми их руки были прикованы к стене камеры.

– Вот тебе шпионы, Варавва, – сказал охранник, зажигая факел. – Если понадобится, чтобы они заговорили, здесь, под рукой, есть все необходимое для этого.

Зелот, согнувшись, подошел к пленникам. Его мощная фигура в камере с низким потолком казалась просто гигантской.

– Здесь пахнет римлянином, – заметил он, наклоняя факел.

Он мрачно посмотрел на всматривавшегося в него Лонгина, пытаясь узнать в чертах старого воина человека, который до сих пор являлся ему в кошмарах.

– Мы схватили их на горном плато, – сообщил начальник дозора, замешкавшись у входа, – когда они изучали наши позиции.

– Мы ничего не изучали! – не выдержал Давид. – Сколько тебе раз нужно повторять? Мы не шпионы, а подкрепление!

Варавва разразился хохотом и склонился над юношей.

– Это ты-то – подкрепление, ты, получеловек? – насмешливо произнес он.

– Большим людям можно точно так же пустить кровь, как и маленьким, – ответил Давид.

Варавва только милостиво улыбнулся, внимательно рассматривая его. Что-то в этом мальчишке показалось ему знакомым.

– Как твое имя, мальчик?

– Давид. – Выдержав паузу, он добавил: – Из Назарета. И я не «мальчик».

Варавва был так потрясен, что онемел. Неужели же это?.. Взгляд этого мальчика напоминал ему… другой взгляд, который он не мог забыть. Ему потребовалось некоторое время, чтобы голос снова вернулся к нему, и тогда он спросил:

– Так ты – сын Иешуа из Назарета, да?

– Которого римляне распяли вместо тебя. Моим дядей был Шимон бен Иосиф, такой же зелот, как и ты. Я был его учеником, и он познакомил меня с вашим миропониманием и вашими боевыми искусствами. Вот почему я считаю, что мое место здесь.

– Твое-то, может быть, и здесь, а вот его… Он тоже «подкрепление» или это твой пленник?

Казалось, Лонгин язык проглотил при виде Вараввы.

– Это опытный воин, – ответил Давид. – И очень грозный. Он не раз спасал мне жизнь. Его советы будут тебе очень полезны. Он – трибун и военачальник римской армии. Их стратегия для него не тайна.

– У тебя прекрасный защитник, римлянин, – отметил Варавва. – Ты собираешься сражаться со своими одноплеменниками на нашей стороне?

– Ради того, чтобы его защитить, я буду сражаться со всеми народами мира, – отозвался центурион.

Варавва задумчиво кивнул и подал знак своим людям освободить пленников. Потом он пристально посмотрел в глаза юноши.

– Я в долгу перед твоим отцом, Давид из Назарета. Но… неужели ты хочешь, чтобы я расплатился по нему, предлагая тебе умереть на этой скале?

– Я пришел сюда не смерть искать, а по велению судьбы. Я должен изгнать римлян с Земли обетованной. Вы ведь это собираетесь делать, не правда ли?

Варавва смерил его взглядом, потом протянул руку, произнося:

– Добро пожаловать к безумцам, брат мой!

Как только Давид и Лонгин сошли по каменной лестнице на дозорный путь Гаризима, им открылось все устройство крепости. Стены были соединены между собой проходами, которые также вели к многочисленным хозяйственным постройкам и емкостям с водой. В крепости было восемь оборонительных башен.