Валентин Лавров - Катастрофа. Бунин. Роковые годы

<���…> Вы, вероятно, полагаете, что при содействии «Русского патриота» легче вернуться домой. Думаю, что этот способ возвращения не для вас. Вам, конечно, надо если не окончательно вернуться домой, то уж, во всяком случае, съездить туда на побывку с почетом и триумфом. Но дорога туда лежит (для вас) не через «Русский патриот» и не через маклаковскую организацию. Вы сами по себе и только на этом пути вы для России и для русских писателей там будете авторитетом.

Сейчас приходил Борис Константинович (Зайцев. — В. Л .) и передавал, что Графы съезжают с вашей квартиры и что добились этого «русские патриоты». Если это правда, то к нашей радости за вас прибавляется и некоторое беспокойство. Ведь теперь вы у них в долгу и, следовательно, придется чем-то платить. Известно чем. Люди они ловкие и весьма жуликоваты. По мне, прежний редактор, Борисов, хоть и не орел-человек, но честный и искренний, был много приемлемей <���…>

«Новый журнал» выходит нерегулярно, всего появилось семь книг. Я еще в первом письме написал, чтобы выслали все вышедшие номера. Теперь пишу снова о «Темных аллеях» и прошу сообщить все подробности об издании книги вашей, о гонораре и т. д. Деньги для литераторов в Нью-Йорке имеются в достаточном количестве (на одном только последнем вечере в ноябре собрали 1500 долларов), но они не знали, как послать. Я им написал и телеграфировал, как сделать, чтобы больше не повторилось, как с вами было. Они, вероятно, отправили на телеграфе. Иначе трудно объяснить, почему ничего до сих пор не приходит.

Вашей евангельской кротости в отношении Берберовой — никак не сочувствуем и ее не разделяем. Вы, конечно, всего не знаете. Она одна. Она ведь из группы Мережковского, а он добился от Геббельса, что в Мюнхене немецкая пропаганда будет печатать на русском языке «благонадежных» эмигрантских писателей для ввода в освобожденные области России. Вот тогда-то и писала вам Берберова о том, как в Киеве ждут не дождутся ваших книг. За этим стояло другое. Она и Вышеславцев были загонщиками в группу благонамеренных для Геббельса. Теперь ее будем исключать в числе прочих работавших на немцев из Союза писателей и журналистов <���…>

И. А. Бунин — Полонским Я. Б. и Л.А., Грас

9.3.45

<���…> Мне очень нездоровится и потому отвечаю вам кратко — тем более, что о многом лучше поговорить при свидании — в конце апреля, надеюсь. Да, «нам нужен самый минимум». Но я не совсем уверен, что «по-видимому, к этому и идет…». А насчет того, что вы думаете, что мне «не хватает уверенности в самом себе», вы неправильно осведомлены, — и хватало, и хватает. В частности, это касается и газеты: я и не думал и не думаю принимать в ней участие. «Придется заплатить за услугу» по моему делу с Графами? Ни копейки не заплачу! «Вы, вероятно, полагаете, что при содействии «Патриота» легче вернуться домой», говорите вы. Нет, я ни единой минуты, никогда не полагал так — т. е. на счет себя — я человек скромный, но все же не до такой степени; вы, кроме того, знаете, что еще давным-давно меня три раза приглашали «домой» — в последний раз через А. Н. Толстого (смертью которого я действительно огорчен ужасно — талант его, при всей своей пестроте, был все-таки редкий!). Теперь я не отказываюсь от мысли поехать, но только не сейчас и только при известных условиях: если это будет похоже на мышеловку, из которой уже не дадут вам выскакивать куда мне захочется, — слуга покорный!

С благодарностью жду от вас вестей американских, очень благодарю, что уже писали обо мне туда. (Сейчас как раз пришла маленькая посылочка из Нью-Йорка — чай, витамины, немножко кофе… Запакована на редкость небрежно — дивлюсь, что 3/4 не украли!)

<���…> Быть в Париже надеемся в конце апреля — квартира наша свободна. Но как осуществить эту надежду? Как добраться? И главное — на какие деньги? Повторяю — положение мое в этом смысле прямо ужасное! Сердечно обнимаю вас и целую руку Л. А.

Ваш Ив. Б.

И. А. Бунин — Полонским Я. Б. и Л.А., Грас

12.3.45

<���…> То, что Вы сообщили насчет «загона», для меня явилось новостью. Но, дорогой мой, все-таки казнить за такие глупости, за корыстно-честолюбивые мечтания продать свою книжечку «для Киева», надо в меру. Вы говорите про мою «евангельскую кротость» — ах, Боже мой, как же существовать без нее, уж совсем без нее? Видите, до чего дошел мир без нее, — при замене ее «древними германскими богами»! А что до меня лично, то ведь подумайте, как мало осталось мне существовать на земле. К тому же вот уж поистине: « Злобою сердце питаться устало …» Всего доброго вам и дорогой Любови Александровне.