Пётр Чигринов - Под тремя коронами

Когда свадебный поезд подъехал к дому, ворота оказались закрытыми, а перед ними стояло пять-семь молодых людей, вооруженных дубинками. Начались переговоры о том, чтобы жениха впустили в дом. Внутри дома об этом же уговаривали мать невесты. В результате она в перевернутой наизнанку меховой шубе вышла навстречу поезду и протянула жениху чашку воды с овсом. Жених сделал вид, что собирается пить эту воду, но затем бросил чашку через голову назад, а дружка налету разбил ее палкой.

После этого на крыльце дома сошлись две свахи: со стороны жениха и невесты. У каждой хлеб с солью и зажженные свечи. Правыми ногами они наступили на порог, склеили свечи так, что они стали гореть одним пламенем, и поцеловались через порог.

— Это является символом заключения мира, — пояснил Елене находившийся рядом пан Сокольский. — Как и объединения очагов двух родов…

В глубоком молчании свахи обменялись хлебами.

Невеста в это время сидела за столом рядом со своим младшим братом — мальчиком. Жених, снова выдавая себя за охотника, преследующего куницу, попытался уговорить его отдать невесту, но мальчик требовал выкуп. И только получив его, залез под стол, а жених сел рядом с невестой и поцеловал ее.

Затем невесте надели на голову убор замужней женщины, который она сперва трижды бросала перед собой. После этого в дом торжественно внесли ритуальный хлеб, или каравай. Старший боярин разрезал его и раздал всем по куску.

После свадебного обеда невеста попрощалась с подругами. Все ее имущество уложили в подъехавшую от дома жениха повозку. Родители благословили невесту, а бояре стали усаживать ее. При этом бросили ей в ноги связанную черную курицу, перед этим полученную ею от матери. Жених трижды обошел вокруг повозки, слегка ударяя невесту кнутом со словами:

— Оставь отцовское, прими мое.

В воротах дома жениха зажгли костер, через который с целью очищения переезжает невеста и весь свадебный поезд. Молча войдя в дом, невеста выпускает привезенную черную курицу. Поскольку отец жениха разводил пчел, то косу невесты расплели здесь, в доме жениха, а не в ее родительском доме, как того требовал обычай. Затем ее посадили в красный угол, палочкой сняли покрывало и бросили его на печь.

На свадебном столе было все лучшее, что имелось у хозяев. Лежали также и пучки необмолоченных колосьев, которые затем использовались как целебное средство. Елену и пана Сокольского усадили рядом с невестой и женихом. Княгиня спросила у невесты:

— Крепко любишь своего Федора?

— Да, княгиня…

— А что такое любовь?

Невеста задумалась и неторопливо ответила:

— По мне любовь — это все возьми и все отдай… И когда кроме него, никого больше в сердце нет…

Внимательно слушавший их разговор, пан Сокольский попросил разрешения ответить на вопрос княгини и изложить свое понимание этого извечного явления. Елена согласно кивнула.

— Любовь это род безумия, над которым разум не имеет никакой власти. Это болезнь, которой человек подвержен во всяком возрасте и которая неизлечима, когда она поражает старика. Это по себе знаю, — добавил начинающий стареть пан Сокольский.

Помолчав, пан управляющий продолжил:

— О! Любовь существо и чувство неопределимое! Бог природы, твоя горечь сладостна, твоя радость жестока!

Выслушав его, Елена, улыбаясь, сказала:

— Ты, пан Сокольский, все знаешь о любви. Забыл только сказать, из всего вечного самым коротким является, к сожалению, она…

Свахи в это время постелили в чулане постель для новобрачных. На соломе, с мешком зерна в головах. Затем они раздели новобрачную и, тщательно осмотрев ее, надели чистую рубашку. В доме в это время продолжалось веселье: пили хлебную водку, пели свадебные песни.

Пан Сокольский пояснил Елене:

— Если жених окажется неспособным выполнить свой супружеский долг, невеста велит привести дружку. Роль жениха выполняет в этом случае, как правило, старший боярин. Окровавленную рубашку невесты показывают гостям, а к ее родителям отправляется депутация с рубашкой невесты и попадьей, т. е. бутылкой вина, к которой прикреплена кисть калины и хлебные колосья…

— Ну, а если не все так благополучно складывается у невесты? — улыбаясь, спросила Елена.

— О, в таком случае получается совершенно другая ситуация, — весело ответил управляющий. — Если выяснится, что невеста потеряла невинность до свадьбы и ничего об этом не сказала, на ее родителей могут надеть хомут, они подвергнутся всяческому поношению, а самой невесте поют непристойные песни.