Колин Маккалоу - Битва за Рим

Невзирая на противодействие Рима и Вифинии, Митридат V продолжал завоевательную политику: он завлек в свои сети Галатию, а затем добился титула наследника всей Пафлагонии. Однако сестра-жена интриговала против брата-супруга, вынашивая мечту править Понтом самостоятельно. Когда Митридату Евпатору исполнилось девять лет (в то время царский двор находился в Амасии), царица Лаодика умертвила мужа-брата и посадила на трон одиннадцатилетнего Митридата Хрестоса. Сама она, разумеется, стала при нем регентшей. В обмен на обещанную Вифинией неприкосновенность границ Понта царица отказалась от претензий на Пафлагонию и ушла из Галатии.

Совсем скоро после произведенного матерью переворота Митридат Евпатор, которому тогда еще не исполнилось и десяти, бежал из Амасии, убежденный, что и его ждет смерть: ведь он, в отличие от медлительного и послушного братца Хрестоса, слишком напоминал матери убиенного супруга, о чем она все чаще говорила. Мальчик, оставшись в полном одиночестве, направился не в Рим и не ко двору соседнего монарха, а в горы на востоке Понта и не стал скрывать от тамошних обитателей своего имени, хотя и просил их сохранить его тайну. Испуганные и одновременно польщенные, местные жители прониклись любовью к члену царской династии, нашедшему убежище в их глуши, и преданно охраняли его. Перемещаясь из деревни в деревню, юный царевич узнал свою страну так хорошо, как не знал ее ни один отпрыск царской фамилии; он забирался в самые дикие уголки. Летом предоставленный самому себе, он проводил время, охотясь на медведей и львов, чем завоевал репутацию смельчака. Он и в самом деле отлично изучил понтийские леса и не сомневался, что они всегда прокормят его: здесь хватало вишен, орехов, диких абрикосов, пряных трав, а также оленей и зайцев.

Наполненные простыми радостями семь лет, что Митридат провел в горах Восточного Понта среди обожавшего ее простонародья, в некотором смысле были самыми счастливыми в его жизни. Странствуя под покровом лесов, расцвеченных розовыми и сиреневыми рододендронами и белыми гроздьями акации и оглашаемых шумом водопадов, царевич превратился из мальчика в молодого мужчину. Его первыми подругами стали девушки из затерянных деревушек; первого своего льва он прикончил палицей, уподобившись Гераклу; первый убитый им медведь был огромным зверем, выше его ростом.

Все Митридаты отличались высоким ростом, ибо происходили из германо-кельтских племен, населявших Фракию; однако к германо-кельтской примешивалась и персидская кровь приближенных Дария (если и не самого царя). Кроме того, за два с половиной века, что Митридаты правили Понтом, они часто вступали в брак с выходцами из сирийской династии Селевкидов – еще одного германо-фракийского царского дома, восходящего к Селевку, полководцу Александра Македонского. Время от времени среди Митридатов появлялись люди хрупкие и смуглые, однако Митридат Евпатор был истинным германо-кельтом. Он вырос высоким и широкоплечим, мог в одиночку унести тушу взрослого медведя и без труда преодолевал горные перевалы Понта.

В семнадцать лет юноша почувствовал себя достаточно взрослым, чтобы начать действовать: он послал тайную депешу своему дяде Архелаю, который, как было известно Митридату, не питал любви к царице Лаодике – своей единоутробной сестре и повелительнице. В ходе тайных встреч в горах за Синопой – городом, избранным царицей для постоянного проживания, – вызрел тайный план. Митридат знакомился с вельможами, заслужившими доверие Архелая, и те приносили клятву верности юному царю.

Все шло по плану; Синопа пала, ибо борьба за власть развернулась внутри ее стен, которым никогда не угрожал внешний враг. Царица, Хрестос и верные им люди были захвачены без единой капли крови; кровь хлынула потом – из-под меча палача. Разом были казнены несколько дядек, теток и двоюродных братьев и сестер нового правителя. Хрестос разделил их участь несколько позже, а царица Лаодика – самой последней. Митридат, будучи заботливым сыном, поместил матушку в крепостную башню, где – как такое могло случиться? – ее забывали кормить, вследствие чего она умерла от голода. Царь Митридат VI, не обагрив рук материнской кровью, стал править единолично. Ему не исполнилось тогда и восемнадцати лет.

В нем горел огонь юности, он жаждал славы, он мечтал возвысить Понт над всеми соседями, он грезил о власти над миром, ибо его огромное серебряное зеркало поведало ему, что он – необыкновенный царь. Вместо диадемы или тиары он покрыл голову львиной шкурой, так что на лбу у него красовались львиные клыки, на макушке торчали львиные уши, а на грудь свисали тяжелые лапы. Волосы у него были точь-в-точь как у Александра Македонского – золотистые, густые, вьющиеся, подстриженные, как у его великого предка. Позднее, желая подчеркнуть свою мужественность, он отрастил бакенбарды – борода и усы в эллинизированном мире считались признаком варварства. Какой разительный контраст с Никомедом Вифинским! Воплощение мужественности, любимец женщин, огромный, пылкий, грозный, могучий! Таким он видел себя в своем серебряном зеркале и был полностью доволен увиденным.