Якоб Тик - Зигфрид

И вот я в комнате у деда
Покойный дед любил меня.
Смотрю картинки, непоседа,
И грежу среди бела дня.

Альбомы разные листая
На пестром мраморе стола,
Я, словно рыбка золотая,
В прозрачной заводи плыла.

С моей сестрою скит я строю,
Мы с нею под столом сидим,
Любимой заняты игрою,
Мы в книгу, замерев, глядим.

Мы видим в нашей детской келье,
Отгородясь от суеты,
В лесах и в сумрачном ущелье
Пустыннические скиты.

Когда невольно в жарком споре
Дед о сомненьях говорит,
Однако деве мудрой вскоре
Сдается, Библией побит,

Мы видим в книге поношенье
Отшельнической седины:
Сомнением во искушенье
Анахореты введены.

Вокруг резные статуэтки…
В шкафу чудес не сосчитать —
Ракушки редкостной расцветки
Блестящим камешкам подстать.

Меня случайность огорчила,
В чем признаюсь начистоту,
Мне кошка на плечо вскочила,
Спугнув прекрасную мечту».

Ей пилигрим сказал: «Сиротка,
Я тоже был с тобою там,
Иду всегда и всюду кротко
Я за тобою по пятам».

В ответ малютка: «Что со мною!
Себе я кошкою кажусь,
Не дрогну перед крутизною,
Я коготками удержусь.

По веткам двигаюсь прыжками,
Пускай передо мной скала,
Я в небесах, под облаками,
Лечу! Прощайте! Я — стрела!»

Ей пилигрим сказал: «Сиротка,
Я все равно с тобою там.
Твоя душа — моя находка,
Вовек не разлучиться нам».

Девица тихо продолжает:
«Хотя вокруг полдневный зной,
Меня прохлада ублажает,
Колонна прямо надо мной.

О залы, залитые блеском!
О, неумолчный водомет!
Меня чаруя нежным плеском,
Он песнь цветистую поет.

Я в залах сказочной Альгамбры,
Расцвечен грезами чертог,
Я запах ладана и амбры,
Я фимиам и я цветок.

Кто я? Быть может, я услада
В шатре причудливом, цветном
Или внезапная прохлада
Луча в потоке водяном?

Не птица ли, душа чертога,
Я, выпавшая из гнезда,
И не нужна ли мне подмога,
Чтобы летать и петь всегда?

О, душный запах померанца,
В моей крови ты приживись!
Я так легка, я жажду танца
На звонкой струйке, бьющей ввысь.

Я нежусь в мраморной постели,
Мой коврик мне милей земли,
Вокруг меня цветы запели,
Тогда как птицы — зацвели.

Стихи, созвездья золотые,
Шатер лазури, высота,
Приблизьтесь, дали пресвятые,
Мир, поцелуй меня в уста!

Сердечко ранено глубоко.
Послушай, как стучит оно,
Так одиноко-одиноко,
Далеким счастьем прельщено.

Знать не хочу газетной прозы
И толстых философских книг,
Нет сладостней метаморфозы
Я вся преобразилась вмиг.

Из куколки освобождаюсь,
Плыву под сенью лепестка,
Звучу, порхаю, возрождаюсь,
Целует ветер мотылька.

Мечта моя! Скажи правдиво:
Душой неужто покривлю,
Рассеиваясь нерадиво?
Неужто трезвость во хмелю?

Кого пресытила услада,
Что я в крови моей храню?
Приметы девственного хлада
Кто выдал солнечному дню?

Неутолимое томленье,
О, ласточка моей души,
Над водометом в отдаленье
Попробуй сердце потуши!

Глоток, нет, поцелуй мой жгучий,
Цветок, пчела и уголек,
Росток, нет, лакомка летучий,
Меня не выдай, мотылек!

С ветлотенистым этим залом,
С каймою звучно золотой
Облечена, как покрывалом,
Душа моя с моей мечтой.

Как вожделенье опьяняет
Среди душистых лепестков
Так шлем воинственный пленяет
Красою розовых венков.

Отрадно мне в прохладных залах
На всех колоннах лепетать,
Купаться в плещущих кристаллах
И золотую сеть сплетать.

Поймаю солнышко в тенета,
Приглажу золото лучей
И ввергну в холод водомета,
Чтобы сияло горячей.

Кристаллы расцветив седые,
Играет на заре мороз,
Играют вина молодые,
В которых ток бессмертных лоз.

Покров над водометом львиным,
Ты, тень моих теней и взлет,
Младенцем ты прильнул невинным
К моей груди, сладчайший гнет.

Как я люблю обитель нашу,
Где розы гордых львов пленят,
Поднявшись мраморную чашу,
В которой капельки звенят.

Абенсеррахов зал пространный,
Где кровь кричит, как в страшном сне,
Где нанесла другим я раны,
Где наносили раны мне.