Якоб Тик - Зигфрид

— Забудь, милая моя невеста, забудь обо всем, — говорил Зигфрид, — сейчас день, потом наступит ночь… Пусть с этого мига начнется наша свадьба, прошу тебя!

В птичьем веселом гомоне утонули и уплыли их голоса.

— Брунхильд! — порывисто воскликнул Зигфрид. — Пусть Боги теперь делают что хотят, а я клянусь тебе, тебе, которая теперь стала моей навеки, я клянусь, что всегда буду любить только тебя одну.

— Ах, Зигфрид, — ответила Брунхильд, опуская голову, — будь осторожней! Разве ты не знаешь, что каждый, нарушивший свою клятву должен погибнуть?

— Да, это так, но я ее не нарушу, Брунхильд, — промолвил богатырь. — Вот Андваранаут, кольцо Андвари, возьми его в залог моей верности.

Брунхильд вздрогнула.

— Андваранаут? — повторила она. — Кольцо, приносящее смерть? И ты взял его, Зигфрид? Да, видно, ты действительно смел! Ну что ж, я беру его! Быть может, нам не суждено быть вместе при жизни, вольная моя птица, но тогда мы, по крайней мере, вместе умрем.

Девушка надела Андваранаут на палец и, выйдя из шатра, с сияющим от счастья лицом оглядела раскинувшиеся вокруг леса, поля и горы.

— Привет тебе, солнце! — воскликнула она, поднимая к небу свои обнаженные по самые плечи руки, точно собираясь взлететь. — Привет тебе, синее море! Привет вам, цветы, трава, деревья, радующие глаза и сердце человека! Слава и вам, великие Асы, создавшие все это. Простите мне мою вину и дайте вашей бывшей валькирии хотя бы несколько лет счастья.

Затем, откинув назад густые темные волосы, она запела:

Затем, повернувшись к Зигфриду, который вышел вслед за ней, Брунхильд сказала:

— Нам нужно расстаться, сын Сигмунда и внук Вольсунга. Но ты не бойся, эта разлука будет недолгой. Я должна разыскать моего брата, короля Атли — Аттованда и попросить его подготовить все к нашей свадьбе. Когда я заснула, Атли был еще мальчиком, но теперь он, наверное, уже стар.

— Я знаю об Атли — Аттованде, — скромно сказал Зигфрид, не упоминая о том, как помог ему снять проклятье и освободиться от тела дракона. — Он стал могущественнейшим королем и завоевал много земель. Его царство лежит на юго-восток от этой горы. Я готов сопровождать тебя туда.

— Нет, нет, Зигфрид! — возразила Брунхильд. — Я поеду одна, а ровно через шесть месяцев ты приедешь за мной. Только не забудь своей клятвы.

— Я ее не забуду, как не забуду и тебя, — отвечал юноша. — Но на чем же ты поедешь? Ведь у тебя нет лошади.

— Зато у меня есть золото, и я куплю ее в первом же селении, — отвечала Брунхильд. — Не бойся за меня, Зигфрид, и уходи. Ты слышишь? Тебе пора ехать, прощай! Прощай, Вольсунг, моя Вольная птица!

— Прощай и ты, лебедь! — сказал юноша, невольно подчиняясь воле бывшей валькирии и, в последний раз, окинув взором прекрасное лицо и высокую стройную фигуру девушки, начал спускаться вниз.

Конь Грани терпеливо ожидал его у подножья горы. Вскочив на него, Зигфрид поднял голову.

Там, вверху, на самом краю обрыва, будто собираясь взлететь, протянув к нему руку-крылья, стояла Брунхильд.

— Прощай, Зигфрид! — донеслось до него. — Прощай! Будь верен и честен и помни свою клятву!

— Милая лебедь, я тебя никогда не забуду! — прошептал Зигфрид.

Расставшись с Брунхильд, Зигфрид продолжал не спеша ехать на юг. Через два дня по свежему ветру, дувшему ему прямо в лицо, и по кружившим в отдалении чайкам, он понял, что находится вблизи большой реки, а вскоре, въехав на небольшую гору увидел широкий поток, быстро кативший свои волны меж высоких скалистых берегов.