Екатерина Дроздова - Богоявленское

Но все их сердца, как и всякое русское православное сердце, наполнились особой благодатью, когда после молчания колоколов во время страстных дней в это пасхальное утро зазвонил благовест. И все принялись освещать куличи, крашеные яйца, твороженные пасхи с печатными буквами «ХВ». А затем христовались уже освещенными яйцами разбивая по очереди разные концы. Дети принялись устраивать покатушки, у кого яйцо дальше укатится. И празднично одетые юноши и девушки водили хороводы, устраивали игры, катались на качелях. И по-прежнему заводилой во всех этих играх была бесшабашная, золотоволосая Злата.

А в усадьбе Сенявиных было тихо и почти безжизненно. Дети Петра Ивановича и Ольги Андреевны взрослели и, как летние пташки разлетались из родительского дома. С самого детства обосновавшийся в Петербурге Андрей, когда-то часто радовавший родителей известиями о себе, после замужества Ксюши стал писать письма домой все реже. Младшая же княжна, покинувшая родительское имение забрала с собой и звонкий смех, и детские забавы и радостный переполох везде ее сопровождавший. Вот настала очередь и Егора. И только старшая Вера по-прежнему оставалась с родителями, но холодная и равнодушная к семье, она едва ли могла скрасить их старость.

Петр Иванович сидел в своем кабинете задумчивый и угрюмый. Наступивший праздник был ему не в радость. Он ждал известия от Егора, но тот ничего не писал. История с карточным долгом сильно расстроила князя Сенявина, и теперь он каждый день беспокоился, как бы Егор не натворил по неопытности и наивности еще каких-нибудь глупостей.

Рядом с Петром Ивановичем была Вера. Она зачитывала поздравительные открытки, присланные им от близких людей. Здесь была открытка от семьи Нейгон с изображенным на ней православным храмом, с весенним половодьем от Ксюши и Алексея Валерьевича, с христующимися людьми от Андрея, и еще множество открыток с изображенными на них цветами, куличами и русскими пейзажами из соседних уездов и друзей по дворянскому собранию.

Петр Иванович взял в руки только открытку от сына и с надеждой в голосе спросил у Веры:

– От Егора ничего?

– Быть может еще не дошла, – попыталась она успокоить отца.

Но Петр Иванович понимал, Егор ее попросту не отправлял. Князь Сенявин не делал разницы между своим воспитанником и родными детьми, поэтому отцовское сердце его болело сейчас за Егора особенно сильно, а Егор отдалялся от семьи, и чем это было вызвано, Петр Иванович не понимал. Он только чувствовал, что-то не доброе, но ничего изменить не мог.

Егор же, воодушевленный своей подпольной деятельностью, шел в этот день по улице Воронежа, совсем не думая о переживаниях семьи. Он пребывал в особо приподнятом настроении. Его мысли, как пришедшая весна, маленькими бабочками порхали в голове. И все они были о новой, справедливой жизни, которую он строил со своими товарищами. Он шел к Архипу, где его с нетерпением ждали новые друзья.

– Итак, товарищи, у нас появилось новое задание из центра, – радостно сообщил Марк Вацлавич. – Нам необходимо создать специальную законспирированную организацию, которая будет заниматься устройством побегов политических узников из городской тюрьмы, а также при этапировании их в ссылку.

При этой новости Егор неимоверно воодушевился. Вот оно настоящее благородное дело! Помогать несчастным узникам, вырваться из хищных лап царизма. Но по молодости лет Марк Вацлавич не доверил ни ему, ни Ваське никакого поста. Лидером их актива по старшинству и накопленному опыту работы в подполье он назначил себя, председателем «Бюро побегов» Архипа, а начальником боевой дружины Игоря. С Игорем он, несомненно, не прогадал. Игорь моментально включился в дело со всеми присущими ему энергией и талантом. Он быстро сумел найти людей, у которых можно было нелегально закупить оружие, и вскоре для этих целей была назначена встреча. На совете актива решено было идти на встречу одному Игорю, но Егор, так сильно рвавшийся в какое-нибудь дело, напросился с ним.

Встреча состоялась в заброшенном вагоне в депо железнодорожного воронежского вокзала. Переговоры вел Игорь, а Егор остался у входа в вагон для наблюдения за улицей. Но из любопытства он постоянно поднимался в вагон, чтобы подсмотреть в приоткрытую дверь за ходом переговоров. На встречу к Игорю пришли двое мужчин каторжного вида. Егор не сомневался, это были уголовники со стажем. Игорь был явно моложе их, но он не пасовал. Говорил он уверенно, и смело, голос его звучал убедительно и даже как-то чарующе. Егор восхищался своим другом. Он пытался быть похожим на него, копируя его жесты, походку и интонации голоса. И завороженный своим наблюдением Егор вовсе забыл, для чего был поставлен, как выразился Игорь, на «шухер».