Эми Хармон - Из песка и пепла

– А сколько до Швейцарии? Ты помнишь?

Он покачал головой:

– Нет. Не очень. Но так же далеко, если не дальше.

Ева опустилась на обочину и уткнулась лбом в колени. Пьер присел рядом. Ни у кого не было сил продолжать разговор. Некоторое время они просто наблюдали за восходом солнца, которое заливало золотистым сиянием макушки деревьев.

– Анджело, – прошептала Ева, когда солнечный луч добрался и до ее отяжелевшего сердца. Красота всегда заставляла ее тосковать по нему. – Что мне делать? Как бы ты поступил?

– С кем ты разговариваешь? – негромко поинтересовался Пьер, который не понимал итальянского.

– С небесами, наверное. Все мои любимые теперь там.

Пьер понимающе кивнул.

– Как тебя зовут? – спросил он внезапно.

У Евы вырвался недоверчивый смешок. Бедный мальчик даже не знал ее имени. Она была для него полной незнакомкой. И все же сейчас у него не было никого ближе.

– Ева Росселли.

Пьер уверенно пожал ее протянутую руку. Пальцы мальчика были такими же холодными.

– Пьер Ламонт.

– Пьер Ламонт. Не очень-то еврейская фамилия.

– Мой отец не был евреем. Только мама. Но немцы его все равно забрали.

Что за цену заплатил за любовь ко мне Ты. Что за цену заплатил за любовь ко мне Ты…

– Моего отца тоже забрали, – вздохнула Ева, пытаясь отрешиться от навязчивой мелодии в голове. За любовь часто приходится платить ужасную цену.

– Это ты с ним сейчас разговаривала?

Похоже, Пьера ничуть не удивляло, что она ведет беседы с небом.

– Нет, с Анджело.

– Кто такой Анджело?

– Человек, за которого я хочу… хотела выйти замуж. Я любила… люблю его очень сильно.

– И что сказал Анджело? – деловито осведомился Пьер, будто ответы с небес были для него обычным делом.

У Евы немедленно встал ком в горле, а глаза защипало от слез.

– Он не ответил.

– А что бы сказал, если бы мог?

– Он бы посоветовал мне молиться. – Здесь у Евы даже не возникло сомнений.

– Это мы можем сделать. А потом?

– Если бы Анджело был здесь… – Ева на секунду задумалась – и вдруг услышала ответ так отчетливо, словно он прозвучал у нее над ухом. – Если бы Анджело был здесь, он бы велел мне найти церковь.

Пьер немедленно вскочил на ноги и, схватив Еву за руку, куда-то потащил. Она покорно побрела следом, отряхивая на ходу юбку, как будто ее замызганное платье могло стать еще хуже от сидения на обочине.

Пьер вернулся к перекрестку и решительно зашагал на запад.

– Ева, смотри! – Он протянул руку к горизонту. – Вон там, видишь?

Ева сощурилась и ахнула от изумления. Пьер указывал на тонкий белый шпиль, который возвышался в отдалении над горсткой пасторальных домиков.

– Merci , Анджело, – просто сказал Пьер.

– Merci , Анджело, – прошептала Ева. – А теперь помоги нам найти священника вроде тебя.

Она была эффектной женщиной – стройной и величественной, – а ростом едва ли уступала мужу. Однако за красотой амазонки скрывалась натура запуганной мыши. Анджело наблюдал из угла, как Грета фон Эссен заходит в церковь, преклоняет колени перед крестом и зажигает свечу. Затем она вознесла краткую молитву и исчезла за шторкой исповедальни, где провела еще несколько минут, прежде чем направиться обратно к огромным дверям церкви. Здесь-то ее и встретил Анджело. Он опять был без сутаны – лишь в рабочей одежде и старой фуражке, – и Грета покосилась на него с явным испугом.

Она быстро отвела глаза, но почти сразу же снова вгляделась в его лицо, склонила голову к плечу и поджала губы, точно никак не могла подыскать ему место в памяти. Анджело отчетливо увидел момент, когда ей это удалось.

Грета развернулась и заспешила в противоположную сторону, к двери слева от апсиды. Анджело в приступе ярости бросился следом, стараясь догнать ее по мере своих хромых сил.

– Стойте! – гаркнул он, когда она прибавила шагу. – Я просто хочу поговорить. Уж разговор вы мне задолжали.

Грета тут же замерла, будто подчиняться приказам давно вошло у нее в привычку. После чего медленно обернулась и уставилась на него с заметным трепетом.

– Мой муж сказал, что вы погибли. – В голосе женщины звучало осуждение, словно, посмев не умереть, Анджело совершил нечто недостойное.

– Практически. А он не упомянул, как именно я должен был погибнуть?

Она покачала головой.

– Ну конечно. Вряд ли бы это вызвало у вас любовь или восхищение. А что случилось с Евой, вам известно?

Грета быстро кивнула и перевела взгляд на сумочку, которую сжимала в руках. Ее била дрожь.