Йожеф Лендел - Избранное

Конечно же, он — не революционер, но придворный аристократ, «умеренно прогрессивный», то бишь двигающийся по пути прогресса, иногда обдуманно, порой необдуманно, с заминками и остановками. Раскаленный вулкан и остывшая лава одновременно. А сколько истинных революционеров было в Венгрии в 1848 году? Кошут преувеличивал, считая, что по меньшей мере три сотни их следовало бы изничтожить. Свою персону наверняка — и по праву — он не считал подлежащей изничтожению… Истинных вождей революции я мог бы перечислить по пальцам одной руки: Петефи, поэт, Бем, военачальник, Танчич, пролетарий, Вашвари, народный трибун. Гайона — «английского льва венгерской свободы» — вряд ли можно отнести сюда. Ну что ж, пожалуй, набралось бы и еще с пяток истинно революционных вожаков… Однако если вести подсчет не только руководителям, то не хватило бы пальцев и на тысяче пар рук: а революционные роты, батальоны, полки! Зато во вторую пятерку вождей мне пришлось бы включить и Кошута, причем с точной оговоренностью по датам: начиная с такого-то для он — революционер и остается им до такого-то числа. Он — революционер, когда объявляет набор в армию. Когда свершается низвержение Габсбургов. Когда выпускаются банкноты с изображением Кошута. Но ведь в этом есть доля участия и Сечени — уже хотя бы потому, что он написал книгу по вопросам кредита.

Кредитные билеты с изображением Кошута… Еще будучи мальчонкой, я в видел у нас дома эти красные денежные знаки, аннулированные во время реставрации габсбургского режима; даже хранить их было запрещено. И все же их хранили мой прадед, дед, мой отец. Банкноты сделались священной реликвией, памятью об открытом мятеже против Австрии и Габсбургов. Держали их в золотисто-желтой полированной шкатулке, вырезанной из цельного куска грушевого дерева. Там же хранились перстень с печаткой, ленточка, сплетенная из бабушкиных волос, белая камея на камне телесного цвета, несколько документов, писем и банкноты с изображением Кошута. Мы берегли их, тщательно скрывая от посторонних глаз и в знак преклонения перед памятью Кошута. Только Кошута: о Сечени я впервые услышал в школе…

У Сечени мать, а, пожалуй, и бабка были из немцев. Сам он чертами лица напоминает южного славянина, а может, и турка. В семействе Сечени все такого типа: сросшиеся брови, нос с горбинкой, оливково-смуглая кожа. Графский титул их не восходит к древности, он, я бы сказал, «свежей выпечки». По образу мыслей Сечени — карбонарий в облике аристократа, личность столь разносторонняя, что Меттерних ошибся, пожалуй, когда сказал, будто провидение израсходовало на него материи, которой достало бы на двоих. Не двоих — куда больше людей можно было бы замесить из этой благодатной глины. Сечени — типичный венгр по всему своему складу, хотя бы по тому, как серьезно воспринимал он принадлежность к Европе. В оправдание ему будь сказано, «европеизированность» тогда означала гораздо больше, чем в наши дни.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В эпоху Сечени еще не был окончательно решен вопрос, где граница европейской цивилизации. В период Римской империи она какое-то время проходила здесь, по руслу Дуная. Затем этой пограничной линии как бы и вовсе не стало, позднее, в правление Анжуйской династии и короля Матяша, она переместилась ближе к востоку, а с приходом турок пролегла западнее…

А вот по Меттерниху, этой границе следовало бы проходить вдоль улицы Реннвег в Вене, вдоль парковой стены, огораживающей его дворцовые владения. И это как раз в то время, когда строился мост. Нам же, венграм, эта граница и тогда виделась много дальше на восток и к северу — в тех краях, где правил русский царь Николай I, жандарм Европы, и откуда пришел к нам Юзеф Бем, «отец Бем» [101] Бем Юзеф (1794—1850) — польский генерал, участник Польского восстания 1830—1831 годов и революции 1848—1849 годов в Австрии и Венгрии, командующий революционными войсками в Трансильвании. .

Ныне эта граница, разделительная черта, проходит точно по Берингову проливу… Кстати, я недавно читал, будто бы там собираются строить мост или что-то в этом роде, — тщательно все взвесив и обсудив…

А пока что разделительная линия проходит по Берингову проливу. И, вероятно, останется там, во всяком случае, до тех пор, пока будут существовать разграничительные черты.