Барбара Кингсолвер - Библия ядоносного дерева

Здесь, в округе Кимвула, мы работаем вместе с другими земледельцами по проекту выращивания сои, пытаемся создать кооператив — небольшой форпост разумного жизнеобеспечения в чреве мобутовского зверя. Наверное, наши труды напрасны. Если правительство учует хоть какие-то признаки успеха, министр сельского хозяйства оберет нас до нитки. Поэтому мы тихо сажаем наши надежды тут, в джунглях, в нескольких километрах от ангольской границы, в конце ужасной дороги, на которую редко рискуют заезжать мобутовские шпионы в роскошных автомобилях.

День за днем мы подсчитываем свои маленькие успехи. Анатоль реорганизовал среднюю школу, которая десять лет пребывала в полнейшем упадке, — почти никто из взрослых в Кимвуле не умеет читать. Я прикована к своему ненасытному Натаниэлю, он сосет днем и ночью, перекатываясь в слинге с одной стороны на другую, чтобы не делать паузу, пока я кипячу его подгузники. Патриса и Мартина отец подрядил обучать школьников французскому и математике соответственно, несмотря на то, что Мартину приходится иметь дело с детьми старше него самого. Что касается меня, то я счастлива жить среди фруктовых деревьев и снова готовить на дровяном огне; и я ничего не имею против приносящей удовлетворение усталости от ношения дров и воды. Ненавижу я иного рода усталость, усталость от бесконечных новостей о мобутовских излишествах и о том, какой ценой они оплачиваются, — ценой извечной обездоленности людей. Местные жители подсознательно более пугливы и менее щедры, чем те, каких мы знали двадцать лет назад в Киланге. Соседки приносят небольшие дары — гроздь бананов или апельсин ребенку, который сосет его и смешит нас, строя забавные рожицы. Но они смотрят на меня, прищурившись. Прежде не видев белого человека, соседки считают, будто я должна лично знать Мобуту и всех важных американцев. Несмотря на мои попытки разубедить их, они, похоже, беспокоятся, как бы я кому-нибудь не доложила, что у них есть лишний апельсин. Нет ничего хуже, чем жить изгоем в собственной стране, зажав щедрую душу в плотно сжатом кулаке. Заирцы устали до смерти, это видно везде и всюду.

Дом у нас глинобитный, под соломенной крышей, очень просторный, с двумя комнатами и кухней под навесом. Это гораздо более удобное жилье, чем бетонная коробка под жестяной крышей, в которой мы со своими горестями теснились в Киншасе. Там вечно неисправные водопровод и канализация внутри дома постоянно рычали на нас, как Господь на Ноя, грозя потопом, и Анатоль говорил: проживи он хоть десять тысяч лет в Киншасе, никогда не привыкнет к тому, что испражняться приходится посреди дома. Признаться честно, уборная во дворе кажется возвращением к цивилизации.

Однако наша жизнь в этой деревне временна. Одной ногой мы уже ступили то ли в Землю обетованную, то ли в могилу. В наших планах — снова загрузить «лендровер» и как можно скорее переехать в Санза-Помбо, в Анголу. Там мы получим возможность приложить свои силы на благо новой, независимой страны, чьи надежды совпадают с нашими. Мы склоняемся к Анголе уже десять лет — у Анатоля была возможность поработать в тамошнем новом правительстве еще в 1975 году, Агостиньо Нето пригласил его сразу после того, как в результате подписания договора с португальским правительством стал президентом. Но тогда Анатоль не был готов покинуть Конго. А потом Нето умер, совсем молодым. В 1982 году опять поступило приглашение, от второго президента, Жозе душ Сантуша. Принятию этого предложения воспрепятствовало то обстоятельство, что Анатоль был вынужден жить в комнате размером два на два метра на пару лишь с отхожим ведром в Тисвильской тюрьме.

Вряд ли Анатоль сожалеет об упущенных возможностях, но для него было бы честью поработать с Агостиньо Нето или душ Сантушем. Благодаря этим выдающимся людям и другим, погибшим в ходе борьбы, Ангола освободилась от Португалии и сама владеет своими алмазами и нефтяными скважинами. Ангольская промышленность не субсидирует иностранцев и не оплачивает за́мки с крепостными валами, а ангольские дети вакцинированы и учатся грамоте. Конечно, ангольцы по-прежнему бедны. Им удается сохранять контроль над алмазами и нефтью очень дорогой ценой. Никто из нас не мог предвидеть, что произойдет в этой стране. И меньше всего Нето, молодой врач-поэт, который хотел лишь избавить свой народ от рубцов, оставляемых оспой и унижением. Он ездил в США в поисках помощи, но там ему указали на дверь. Нето вернулся на родину, попытался покончить с португальским правлением самостоятельно и построить народную Анголу. Вот тогда-то американцы и обратили на него внимание, потому что теперь он стал для них коммунистическим дьяволом.