Борис Костюковский - И нет счастливее судьбы - Повесть о Я. М. Свердлове

Яков Михайлович чувствовал состояние Владимира Ильича и старался не утомлять его разговорами. Что может быть в такие минуты дороже молчания идущего рядом близкого человека!

С некоторых пор поселилось в душе Свердлова и чувство тревоги за Ленина. Черносотенная возня вокруг его имени, его приезда из-за границы, провокационные слухи о нём как «немецком шпионе» создавали атмосферу накалённую и опасную.

Несомненно, контрреволюция готовила физическую расправу с вождём рабочего класса.

Нет, неспокойно на питерской земле даже в эти белые ночи. Сколько раз, возвращаясь в квартиру Бессеров, поглядывал Яков Михайлович на подъезд дома, в котором жил Владимир Ильич. Свердлову даже показалось, что он дважды видел там, на углу, одного и того же весьма подозрительного типа. И когда на следующий день к нему в Секретариат ЦК пришёл по делам завкома большевик завода «Старый Парвиайнен» Шуняков, Яков Михайлович сказал:

— Передайте, пожалуйста, комитету, что вам поручается создать дружину для охраны, понимаете, личной охраны Владимира Ильича Ленина.

Рабочий встревожился:

— А разве существует опасность?

— Существует. Вы прочтёте об этом в «Правде». А пока познакомьтесь вот с этим протоколом пресловутой лиги по борьбе с большевизмом и анархией.

Шуняков читал и не верил своим глазам... Ленина лишить жизни!

— Да они в своём уме ли? — воскликнул Шуняков.

— В своём, именно в своём... бандитском. Так что вопрос о том, существует ли опасность для Ленина, отпадает. Существует. Под охрану вам нужно взять дом по улице Широкой, где живёт Ленин, и в дружину должны войти лишь проверенные люди, настоящие большевики. И вот ещё что — Владимиру Ильичу и Надежде Константиновне об этом ни слова.

Большевики «Старого Парвиайнена», известного своими революционными традициями, отнеслись к заданию Свердлова со всей серьёзностью — уже к вечеру на Широкую отправилась группа рабочих во главе с Ефимовым, человеком смышлёным и верным, он уже несколько лет состоял в партии. Впрочем, и другие дружинники — надёжные товарищи из Красной гвардии. И Михаил Васильев, и его однофамилец по кличке Кудрявый, и Кузьма Кривоносов, и Александр Бубнов, и Митьковец — Абрам.

— Мы решили, — докладывал Ефимов Якову Михайловичу, — охрану вести в две смены — одной командую я, другой — Михаил Васильев. Поговорили только с Марией Ильиничной — обещала не выдавать нас...

Они гуляли по Широкой улице в эту удивительную белую ночь. И вдруг Владимир Ильич оглянулся — шагах в пяти шёл за ними мужчина в простой косоворотке, подпоясанной ремешком под серым, с помятыми бортами пиджачком. Свердлов насторожился.

— Не пугайтесь, Яков Михайлович, или, точнее, не делайте вид, что пугаетесь. Всё. Разоблачил я вас, старого, матёрого конспиратора. — И Ленин погрозил Свердлову пальцем: — Не думал, батенька, что у вас имеются от меня тайны!

Яков Михайлович смущённо пожал плечами.

— Не пытайтесь оправдываться. Мы вчера с моими товарищами со «Старого Парвиайнена» великолепно пили чай.

— Не может быть? — искренне удивился Свердлов.

— Не верите? Идёмте в дом...

Ленин взял Якова Михайловича под руку, повёл за собой. Не выпуская его руки, вошёл в парадное и, не оглядываясь, взбежал на третий этаж, повернул ручку двери. Они оказались в квартире.

Яков Михайлович сразу же заметил: в дальней угловой комнате, которую в семье Елизаровых называли рубкой-салоном, сидели Мария Ильинична, Надежда Константиновна и... Ефимов с Шуняковым.

— Ну-с, батенька, как вы думаете, зачем пожаловали ночью эти славные товарищи в дом по улице Широкой? Ах, вы не догадываетесь! Так давайте тоже попьём чайку. Нет уж, отказываться не смейте. Что? Неудобно поздно приходить и людей беспокоить? Не беда, заночуете у нас. Места хватит.

Ефимов и Шуняков виновато ёрзали на стульях, глядя на Якова Михайловича, — дескать, что поделаешь, пришлось сознаться. А Владимир Ильич, видя это напряжённое молчание, сказал:

— Вот и превосходно, дорогие гости, что мы с Яковом Михайловичем застали вас. И коль уж решили охранять мою очень-очень важную персону, то прошу заходить в любое время и не втайне от меня.

Рабочие встали, но Владимир Ильич тут же усадил их:

— Ни в коем случае не уходите, прошу вас, мы с товарищем Свердловым тоже с удовольствием попьём чайку. А может, Яков Михайлович проголодался?

— Нет, что вы... Ночь ведь, Владимир Ильич.

— Ну и что? Неужели вы перешли на рацион Кшесинской? Смею вас заверить, что эта мадам себя голодом не морит.