Борис Шелепов - Их было трое

Такова история трех пленных.

Допрос фашистского летчика происходил в одной из палаток эскадрона Самойлова. Полковник Кошелев время от времени задавал вопросы. Кошелев находился в курсе дела некоторых прогнозов И. А. Плиева. Важно было установить, верны ли они. От этого во многом зависел успех развития рейда. Прежде всего необходимо подтвердить предположение о том, что Гитлер и его Ставка подготовили свой «ответ» на разгром 6-й армии Голидта. Ведь армия — не иголка. Ее исчезновение с лица земли и оперативных карт немецких генштабистов что-нибудь да значит!

Генерал Плиев предполагал, что единственной ответной «мерой» может быть массированный удар бомбардировочной авиации по району сосредоточения советских конно-механизированных войск.

…Молодой «рыцарь железного креста», близкий родственник какого-то большого военного чина, вел себя вызывающе.

— Ничего не имею сказать. Я есть верный солдат фюрера. Все. Более ни слова. — Киплинг крутил в левой руке потухшую сигарету; правая подвязана бинтом к шее. Жиденькие усики «под Гитлера», светло-голубые глаза, вертикальная морщина на слишком высоком лбу — все выражало крайнюю надменность.

— Ужинать будете? — как бы невзначай спросил Кошелев.

— О, да? Ужинать надо.

— Ну, вот. А говорите «ни слова…».

Переводчик велел принести трофейных консервов и немецкого шнапса, взятых из захваченных складов противника.

— Во всех армиях мира кормят пленных, — буркнул Киплинг.

После шнапса «рыцарь» оказался разговорчивей. Несколько раз он спросил, скоро ли его отправят на восток, в глубокий тыл Советского Союза.

— Примерно через месяц, — бросил Кошелев.

Пленный изменился в лице, перестал есть. Впрочем, выпил еще полкружки шнапса.

Когда Киплинг окончательно опьянел, начальник разведотдела полковник Пох предложил:

— Расскажите все начистоту, отправим в тыл сегодня же.

— Хорошо. Только вы обещайте мне, что расстреляете эту облезлую театральную крысу…

— Кого? — сдерживая гнев, спросил Кошелев.

— Гауптмана Вейзена. Он предал фюрера и… меня.

— Говорите все!

— Завтра…

— Что «завтра»?

— Прилетит третий имперский воздушный флот генерала фон Реца. Его задача опустить свинцовый занавес на пути русских к Одессе и Румынии. Я был в высшем штабе, и я вел воздушную разведку для фон Реца, но — увы — сбит. Все, господа. Прошу еще шнапса…

Закончив допрос, Кошелев и начальник разведки пошли на доклад к командующему.

Ясно. Под «занавесом» от своих же бомб и опасался погибнуть пленный лейтенант Киплинг. Потому так рвался в тыл.

Его опасения были основательны.

— Ну, хлопцы, туши костер, — вежливо приказал старшина эскадрона Павло Налетов, с тревогой поглядывая на юго-западный горизонт.

Казаки взялись за лопаты, начали забрасывать угли пластами сырой земли. Юный воспитанник эскадрона, одиннадцатилетний Вася Малеев, принялся танцевать на комьях грязи. Сдвинув черную косматую шапку на бок, запел: «Эх, яблочко, д’куда котишься…»

Налетов легонько хлопнул его по затылку, кубанка слетела.

— Нашел время петь… Марш в укрытие!

Вдали, куда так пристально смотрел старшина, уже появилась вездесущая «рама». Снизу совсем поредела, растаяла полоска утреннего тумана. Степь опустела. Все укрылось в щелях. Свежая земля возле щелей была прикрыта кирпичиками дерна, а кое-где солдатскими плащ-палатками.

Эскадрон располагался недалеко от наблюдательного пункта генерала Плиева, возле густого кустарника.

Между двумя линиями укрытий проехал командир эскадрона Михаил Мартынюк. Крепкий, «ухватистый», он как будто сросся с конем…

— За костер — под суд! — крикнул он, не сбавляя рыси. — Оружие укрыть!

Люди понимали: дым и блестящие предметы могли выдать. Все возможное старались сделать для того, чтобы избежать больших потерь. Уйти далеко на юго-запад за один день войска не могли — двигались под покровом ночи, в бездорожье и распутицу. Этой ночью остановились на привал за три часа до рассвета, чтобы успеть сделать более надежные укрытия. Еще на полпути к новой стоянке, когда внезапно перестал дождь и просветлело небо, командующий приказал: выслать несколько взводов на прежние места дневки, развести там большие костры и к рассвету вернуться к своим частям. Такие меры, как полагали Плиев и его начальник штаба генерал Коровников, могли хотя бы на время отвести в сторону удар чернокрылых эскадр. К тому же на старом месте брошено немало трофейных танков, машин, пушек и пулеметов; там же оставались лишние и неисправные повозки, немецкие артиллерийские фуры, словом все то, что могло лишь затруднить стремительный маневр в обход крупного узла сопротивления противника — станции Раздельная.