Алексей Иванов - Тени тевтонов

— Я предоставлю вам убежище в другой стране, — легко пообещал Кох, чтобы расположить и успокоить старика. Пусть доведёт «морскую собаку» до «Сведенборга», а потом фон Дитц устранит все затруднения.

Людерс глубоко задумался.

— Господин гауляйтер, — с усилием произнёс он. — У меня на попечении моя воспитанница… Совсем юная девушка. Я не хочу бросать её с русскими.

— Я её видел, — подтвердил фон Дитц.

— Мы возьмём её с собой, — великодушно разрешил Кох.

— Я схожу за ней! — ободрился Людерс.

— Вам не стоит покидать гауляйтера, — возразил фон Дитц. — Вы слишком ценный специалист. Ночью я сам схожу за фройляйн Хельгой.

Женя словно лучилась здоровой силой и затаённым удовольствием. Туго затянутая в военную форму, она цокала по брусчатке подковками щегольских сапожек. Володя искоса поглядывал на неё и вспоминал прошедшую ночь. Сколько в Жене было бесстыдной требовательности к жизни! И рядом с ней почему-то казалось, что она права. А Женя поняла взгляды Володи по-своему.

— Не всё сразу, сержант. — Она лукаво прищурилась. — Дотерпи до отбоя.

Свежесть Балтики смягчала яркий утренний свет. Уцелевшие деревья тихо зеленели, закрывая выщербленные стены. В кучах битого кирпича остро блестели осколки стекла. От вокзала доносились свистки паровоза и стук буферов. В тесном проулке урчал огромный «студебеккер», оттаскивающий на тросе какую-то глыбу; водитель, высунувшись из кабины, смотрел назад и командовал. Встречные немцы с носилками вежливо здоровались с Женей:

— Гутен морген, фрау официер… Гутен морген, фрау официер…

В комендатуре Володя ждал возле окна в конце коридора и смотрел, как по каналу проплывали суда — тральщики и бронекатера. Из кабинета в кабинет ходили штабисты и девушки-секретари. То и дело кто-нибудь подруливал к Володе и просил огонька. Разгорячённая Женя появилась только через час.

— Война закончилась, началась бюрократия, — раздосадованно сказала она. — Короче, Нечаев, так. Я дозвонилась в госпиталь, ты выписан, зайдёшь туда за документами. Вот тебе ордер на койку в общежитии и талоны в столовку. Ты официально прикомандирован к моей группе. Командование оповещено.

У крыльца комендатуры их встретил Клиховский.

— Теперь за Людерсом, — распорядилась Женя.

Володя уже догадался, что у Жени с этим немцем существует какая-то секретная договорённость. Они пошагали впереди, Володя — за ними. Сейчас он ощущал себя дрессированной собакой при Жене, и это ему не нравилось.

Людерса опять не оказалось дома.

— Куда он ушёл? — сердито спросила Женя.

Светловолосый немецкий парнишка словно не замечал гостей.

— Я не знаю, — буркнул он по-немецки.

Возле подъезда Женя задержалась, размышляя, что делать.

— Отправляйтесь к себе, Клиховский, — наконец определилась она. — Если что-то наметится, пришлю за вами. А я попробую застать Людерса там, где он работает. — Женя кивнула в сторону Лоцманской башни. — Ты, Нечаев, можешь сходить на завтрак. Потом возвращайся сюда и карауль этого хрыча возле дверей. Увидишь его — скажи, пусть дома сидит.

В ресторане по утрам кормили как на полевых кухнях — простой пшённой кашей, которую бойцы называли «блондинкой». Наверное, офицерское меню действовало только по вечерам. Про официанток из этого ресторана бойцы в госпитале рассказывали всякие чудеса, но официанток утром тоже не было.

Володя думал о Жене. Женя — прекрасная любовница, но она решила, что Володя — человек ведомый, которым нужно руководить. Почему так? Потому что он не хам, как Перебатов? Потому что посочувствовал немцам? Или потому что окопы не вытравили из него семейную интеллигентность?

К немцам у Володи был свой счёт. Зимой сорок второго его маму и сестру эвакуировали из Ленинграда. На Ладоге их машина провалилась в полынью от бомбы. Какой ужас испытали Светланка и мама, когда захлёбывались подо льдом в глубине озера? Иной раз это снилось Володе, и он кричал, просыпаясь будто от внезапного ожога. Он знал: ничто и никогда не избавит его от боли.

Его отец погиб в тридцать пятом в геологической экспедиции. Володе тогда было тринадцать. После школы он сумел поступить в Горный институт. Наверняка сыграла свою роль фамилия — в Горном хорошо помнили доктора наук Нечаева. На первую практику Володя поехал в Сибирь. Его отряд обследовал реку Таймура в Эвенкии — искал бокситы. Выбравшись к людям, геологи узнали, что уже два месяца идёт Великая Отечественная война.