Алексей Иванов - Тени тевтонов

Кох легко использовал пропагандистские лозунги Геббельса, хотя считал того горлопаном и обезьяной-ревуном. Однако вопли рейхсминистра годились для любой ситуации, а особенно для катастрофической.

За долгую карьеру Кох наловчился настраиваться на политическую волну. Семнадцать лет назад он приехал в Кёнигсберг с горстью пфеннигов в кармане, а потом создал концерн «Эрих Кох штифтунг» и стал богаче Альфрида Круппа. Гиммлер ненавидел гауляйтера Восточной Пруссии, но по приказу фюрера заткнул свою вонючую пасть. Геринг, тупой боров, завёл уголовное дело против Коха, намереваясь завершить всё расстрелом, однако получил от фюрера пинок под жирный зад и тотчас превратился в лучшего друга. Во владениях гауляйтера, в заповедной Роминтенской пуще, у Геринга образовалось дивное поместье; даже за две недели до прихода русских он ещё стрелял там оленей, пил коньяк и давил брюхом штатных партийных шлюх.

Настроение в рейхе изменилось летом сорок четвёртого. Американцы высадились в Нормандии, а через полтора месяца полковник Штауффенберг едва не взорвал фюрера к чертям собачьим вместе с его верой в победу. С этого времени требовалось демонстрировать уже не напыщенное самодовольство, а истеричную жертвенность. Кох и демонстрировал. Он запретил даже думать про эвакуацию населения, а паникёров приказал вешать. Хорошим тоном было пренебрегать вермахтом, и гауляйтер охрип, убеждая, что вместе с партией он возглавит фольксштурм и без всякой армии сокрушит русских одной лишь силой духа. Последней судорогой этой истерики стало создание «Вервольфа».

— Мы возродим нашу партию в подполье! — Кох всё прохаживался перед Людерсом, неосознанно подражая Гитлеру. — Мы начнём тайную войну в наших городах и в наших лесах! Немцы никогда не смирятся с монгольским игом! Земля будет гореть у врага под ногами! Национал-социализм воскреснет во всей своей силе и славе, и основой его будет бесстрашный «Вервольф»!

Эту боевую организацию пару месяцев назад создал обергруппенфюрер СС Ганс Прютцман. Он планировал охватить всю Германию партизанским движением. Под нужды «Вервольфа» спешно перестраивались диверсионные школы Гросс-Мишена и Гроссраума; в Егер-программу наравне с тайниками для культурных ценностей включили бункеры для будущих подпольщиков.

Кох знал Прютцмана. Гиммлеровский кретин. До войны с большевиками Прютцман возглавлял СС Восточной Пруссии, и через него Кох выколачивал деньги на реставрацию замка в Мариенбурге. А к «Вервольфу» Кох относился с полным презрением. Война закончилась, какое ещё сопротивление?

Слушая гауляйтера, Людерс стоял навытяжку. Кох и вправду напоминал Гитлера — тоже невысокий, с такой же щёточкой усов. Но, в отличие от фюрера, коренастый Кох неудержимо полнел. Бывший телеграфист с железной дороги, он и выглядел всегда простолюдином — с крепким, как картофелина, лицом.

— Садитесь, Людерс! — спохватился Кох.

Он поймал ироничный прищур фон Дитца. Гуго знал все геббельсовские уловки и, видимо, считал, что хозяина занесло. Но Коха не занесло.

— Людерс, ваша ячейка сохранила боеспособность?

— Нет, господин гауляйтер. Кто не погиб, тот эвакуировался. Я один. Но мне кажется, что в катакомбах действует какая-то самостоятельная воинская группа. Возможно, защитники Пиллау, которые не сложили оружия.

— Что ж, хоть что-то… — Кох озабоченно потёр руки. — Я инспектирую подразделения «Вервольфа» в своём гау. Мой самолёт подбили. Я намерен продолжить миссию на «морской собаке». Вы сумеете управлять ею?

«Морскими собаками» назывались сверхмалые субмарины. Их строили на заводе «Шихау» в Кёнигсберге, по секциям перевозили на верфи Эльбинга, Данцига и Киля, а там уже собирали окончательно.

Для тотальной войны — вроде той, что вели «волчьи стаи» адмирала Дёница, — «морские собаки» не годились, но для диверсий или бегства были в самый раз. Фон Дитц вспомнил, что одна из таких субмарин осталась в подземном доке объекта «HAST». На ней и можно совершить бросок до рудовоза «Сведенборг». Увы, фон Дитц не имел дела с подлодками, но вспомнил о старом лоцмане из «Вервольфа».

— В Первую мировую я был рулевым на крейсере, — сказал Людерс. — На курсах в гинденбургских казармах нас, старых моряков, обучали управлению диверсионными субмаринами. Я справлюсь, господин гауляйтер.

— Тогда вы мобилизованы, — сурово сообщил Людерсу Эрих Кох.

— Я ещё вернусь домой?

— Уже нет, — мягко, но предостерегающе улыбнулся фон Дитц.