Алексей Иванов - Тени тевтонов

Два месяца Зигги пролежал в данцигском госпитале с пневмонией. Вернуться на флот у него уже не было никакой возможности. Зигги поступил в диверсионную школу Иенкау. Русские тем временем добивали окружённый Кёнигсберг. Последним транспортом группу Зигги перебросили из Данцига в Пиллау. Город рушился, пылал и дымил, немногие жители укрывались в бомбоубежищах. Зигги не искал Хельгу Людерс, тогда было не до этого. Русские войска жгли и ломали рубежи немецкой обороны. Группа Зигги пробралась в катакомбы и затаилась. И наконец наверху воцарилась тишина.

…Хельга как-то призналась Зигги, что не уедет в эвакуацию. В Иенкау его научили работе в подполье. Он несколько раз выходил в город и выследил девушку, определил, где и как она живёт. Он явился утром, рассчитав, что Людерс в это время уйдёт в порт на свою новую службу. Хельга попятилась от Зигги, словно встретила ожившего покойника. В общем, так оно и было.

Он стал другим, юный Зигги Киперт, и Хельга поняла это сразу. Он мог убить её, мог изнасиловать, уткнув ей в висок ствол пистолета.

— Всё погибло, Хели, рейх уничтожен! — жарко говорил Зигги, обнимая её и подтягивая к кровати. — Немцам осталось только одно — сражаться и умереть! И нам с тобой надо быть вместе, сколько у нас ещё получится!

— Ты можешь сдаться в плен!.. — пыталась образумить его Хельга. — Я дождусь тебя, Зигги!..

Она лгала — лишь бы вырваться.

— В госпитале я заразился туберкулёзом… Я не выживу в Сибири! Да и зачем, Хели? Я был в аду, и меня отпустили на время, чтобы я увидел тебя!

Янтарные штольни Пальмникена Зигги уже не помнил. Адом для него стал «Штойбен». Там в коридорах обезумевшие люди, пробиваясь к выходу, топтали друг друга, визжали брошенные в давке дети, стрелялись офицеры. Зигги думал, что увидел самое страшное и отныне должен мстить.

Он едва не оборвал пуговицы, стаскивая с Хельги комбинезон. А Хельга чувствовала, что не выдержит — закричит, заколотится под Зигги, и он просто задушит её, чтобы не прибежал патруль. В этот миг в дверь постучал Володя.

Он был ей никем, даже хуже — врагом, захватчиком. Но он столкнулся с Зигги, и теперь Хельге не имело смысла что-то скрывать от этого русского. Зигги разрешал ему уйти, но он бросился на пистолет, чтобы Зигги не увёл её за собой, — значит, в русском есть сочувствие, а ей очень нужно сочувствие. Пускай рейх погиб, а Германия разгромлена, она-то, Хельга, всё равно хочет жить. Но прошлое упрямо высовывает из подземелий свои чёрные щупальца: они утащили дядю и уже тянутся к ней самой. И у кого ей просить помощи? Захлёбываясь своим горем, она плакала в руках у солдата вражеской армии.

— Зигги всё равно придёт за мной… — шептала она опухшими губами.

Гуго фон Дитц слушал Людерса с искренним интересом.

В 1907 году в состав Флота открытого моря вошёл новый бронепалубный крейсер «Кёнигсберг». Одним из рулевых на нём был матрос Грегор Людерс, которому тогда исполнилось 23 года. Корабль стал первой любовью матроса. Людерс никогда бы не признался, но обводы крейсера, башня надстройки, орудия, мачты и трубы казались ему прекраснее, чем женское тело.

Мировую войну «Кёнигсберг» встретил у берегов немецкой колонии в Африке. Фрегаттен-капитан Макс фон Лооф объявил свой корабль рейдером, и вскоре канониры «Кёнигсберга» пустили на дно английский крейсер. Ост-Индская станция британского флота была в бешенстве, она отправила против германского хищника-одиночки пять других крейсеров. Морские охотники выследили «Кёнигсберг» и загнали в дельту тропической реки Руфиджи.

Пройдёт много лет, и Людерс уже не сможет сказать, что же было там, на Руфиджи, — экваториальный ад или экваториальный рай. Липкий зной. Ртутно-голубое небо и солнце — пробоина в пекло. Раскалённые кубрики. Зловонные прибрежные болота, а над ними, как на ходулях, чёрно-зелёный мангровый лес. Москиты. Малярия. Муссоны, летящие с просторов Индийского океана. Зарывшись в джунгли до мостика, упрямый крейсер на полгода спрятался в дельте реки. По вантам прыгали мартышки. Броня тихо закипала ржавчиной.

Вражеские аэропланы всё же отыскали «Кёнигсберг». В устье Руфиджи британцы вывели два монитора — две плавучие батареи. Мангры задрожали от канонады. Крейсер и мониторы долбили друг друга с расстояния пять миль. Стрекочущие самолётики корректировали огонь англичан. «Кёнигсберг» почти потопил один из мониторов, но меткий выстрел другой батареи взорвал артиллерийский погреб в корме крейсера. Обливаясь кровью, капитан Макс фон Лооф приказал переправить на берег орудия своего корабля и открыть кингстоны. Непобеждённый «Кёнигсберг» погрузился в тёплые, мутные воды Руфиджи. Так погибла первая любовь Грегора Людерса.