Борис Хотимский: Поляне [Роман-легенда]

Славины решили подойти со стороны круглой башни — там все же двое ворот в стене, в случае чего легче будет пробиться. Анты, в их числе и поляне Рекса, укрыли себя и коней по другую сторону крепости, за развалинами построек, сгоревших еще в прежний набег — одни только каменные стены да обезглавленные мраморные столбы остались…

Не счесть подошедших к крепости славинов, детей многих братских племен, обитающих на полночь от Истра и говорящих единой речью, понятной каждому анту. Одни после набега возвратятся восвояси, в покрытые тесным лесом скалы, прорезанные туманными ущельями, на заросшие склоны пологих холмов и в сырые долины. Другие попытаются осесть и закрепиться здесь, на левобережье, где после прежних набегов иные, пошустрее, успели обзавестись хозяйством, женами да младенцами в кое-как устроенных полуземлянках-мазанках. Строиться надолго и основательно смысла мало: здесь не лес, где укрыться можно, — здесь то ромейское войско потревожит, а чаще — гунны с восхода или готы с заката, теми же ромеями натравленные. Сегодня, однако, сами славины — вместе с боевыми друзьями братьями антами — вознамерились потормошить да попотрошить ромеев. Для того и переправились через Истр.

Где ложбинкой, где за бугорком, вжимаясь в остывшую за ночь росистую траву, продвигая перед собой выдранные кусты, подползли пешие славины к стенам крепости. И — по знаку своих вожаков — появились у самых стен внезапно, разом, будто из глубин земли выскочили. Тут же достали стрелами сколько-то раззяв-ромеев, не успевших укрыться за зубцами стен. Но с круглой башни и с той угловой, которая слева у моста через речку, — отовсюду сыпанули по славинским головам ответными стрелами, а также камнями. И не одна голова, в темно-русых долгих кудрях либо обрито-чубатая, улеглась в траву и пыль тут же, перед стенами.

Немногие из тех голов были прикрыты железными шеломами, тяжкий деревянный щит едва ли не во весь рост — вот и вся оборона славина. У кого лук да стрелы, нередко отравленные, у кого копье да секира. Иные — не опасаясь полуденной жары — в мохнатых безрукавках, мехом наружу. Другие — не страшась утреннего холода — в одних только шароварах. Редкие, кто познатней да побогаче, в шеломах да при мечах с тяжелыми круглыми навершиями. Все они явились сюда еще раз помериться силами с непобедимыми ромеями, попытать боевого счастья, а заодно припомнить былые обиды: замученных товарищей и братьев, поруганных жен и порубанных деток, спаленные хижины, угнанный скот. Отплачивали тем же, за жестокость жестокостью. Так уж было в те давние века…

Славины рассчитывали угнать множество скота, захватить полон — особенно женщин и детей, с которыми меньше мороки в пути, в хозяйстве и на восточных рынках. Надеялись добыть и унести с собой немало ромейских украшений с дорогими каменьями, золота и серебра. Пригодится и взятое у недруга оружие. Конечно, наибольшая доля достанется вождям, кое-что — на украшенье женам с дочерьми, а все остальное будет закопано в заветных местах. Для чего? А — впрок. Может, когда-нибудь для выкупа понадобится. И в случае чего чтобы никакой пришлый враг не нашел, не отнял. Бывает, правда, что и сам не найдешь, позабыв, где упрятал. Бывает и такое…

Вот для чего кладут славины свои беспечные головы под неприступными крепостными стенами.

Только не все еще головы сложены. Под летучими камнями и стрелами, прикрываясь размалеванными великими щитами, славинские толпы начали отходить от неприветливых стен. Все быстрее, быстрее. Вот побежали. Будто в страхе великом. Но успевая поджигать за собой каждое дерево и каждое строение на пути. Сколько-то прихваченного скота, а заодно и часть полона загнали в долгий амбар, заперли и тоже подожгли, — невыносимые крики людей и животных доносились оттуда до крепости. Можно ли живому человеку терпеть, слушая такие крики?

Не стерпели ромеи. Раскрылись непробиваемые ворота в стенах справа и слева от круглой башни — тесными колоннами вышли оттуда воины, развернулись по команде, построились квадратами и, уставя долгие ровные копья одно к другому, двинулись — квадрат за квадратом — по пятам убегающих славинов. Следом выехали боевые колесницы со стрелками и, обгоняя пеших, помчались вперед, посыпая стрелами все пространство перед собой.

И тогда, как это было задумано, выскочили внезапно из-за развалин конные анты, не одна тысяча стремительных всадников. С грозным рычащим кличем помчались дружина за дружиной, рассыпаясь на скаку вширь по всей окрестности, огибая крепость и отрезая от нее ромейскую пехоту.