Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

Тамар отсутствовала. Молодой женщине тяжко было встречаться с мужем. Она предпочитала дожидаться решения совета на своей половине. Захарий вдруг насторожился. Через полуоткрытую дверь послышался низкий, твердый голос царицы Русудан. Она зачитывала письменное обращение Тамар к Юрию Андреевичу:

«Хоть и научена я законом божеским, что нельзя покидать первое брачное ложе, но с человеком, который не будет сохранять это ложе в чистоте, не подобает оставаться… Мы, царица царей Тамар, говорим так супругу своему Георгию: не в силах я выпрямить тень кривого дерева и, не имея за собой вины, отряхиваю и прах, который пристал ко мне через тебя».

Текст разводной грамоты был написан самим высокопреосвященным Антонием. А Антоний в это время исполнял обязанности католикоса Картли вследствие недавней кончины Микаэла Мирианидзе. Таким образом князья церкви давали согласие на развод царицы Тамар.

Из зала заседаний с красным встревоженным лицом выбежал князь Абуласан и с удивлением воззрился на племянника, сидящего в приемной в боевом вооружении:

— Закарэ?! Что ты делаешь, племянник, здесь?

— По велению великого амирспасалара Картли охраняю честь и спокойствие царицы царей Тамар, — холодно ответил Захарий. Встав с кресла, он подошел к окну, распахнул его настежь и, обернувшись к дяде, показал широким жестом: — Гляди, князь Абуласан!

Арцруни оторопел. Весь обширный двор Исанского замка был заполнен конными воинами. Впереди своих аланов, в блестящей кольчуге и шлеме с султаном из бычьих ремней, на вороном коне сидел Давид Сослан, не сводя глаз с окон фасада. Абуласан бросился к племяннику:

— Что это значит? Зачем войско? Что задумал твой отец? Он жив еще?

Захарий пренебрежительно ответил:

— Довольно играть в недостойную игру, дядя! Нельзя же обманывать всех всегда…

На пороге зала появился амирэджиби, взволнованно прокричал:

— Князь Закарэ, тебя вызывают на совет!

Надев шлем, Захарий твердым шагом двинулся по приемной мимо умолкнувшего родича и вступил в зал заседаний.

Больше всего поразил Захария вид Юрия Андреевича. С воспаленным лицом и горящими глазами сидел муж царицы в углу, у широкого окна. Большие руки стискивали богато украшенную рукоять меча — свадебного подарка царицы. Взоры Юрия Андреевича и Захария на мгновение встретились.

Голос председательствующего преосвященного Антония слегка дрожал, когда он обратился к начальнику царской гвардии:

— Спасалар Мхаргрдзели, уведи свои полки из дворца! Князь Георгий добровольно согласился уехать из Картли!

В тот же вечер, после бурного дня, закончившегося торжеством врагов Арцруни, главарь имерского дворянства Вардан Дадиани был чрезвычайно изумлен — в его тбилисском доме появился сам князь Абуласан. Он снова стал «бывшим сановником». На том же утреннем заседании коронного совета новый министр финансов и его сын, буйный эристав кларджетский, за подмену царской власти и предосудительное поведение (последнее, разумеется, касалось только Гузана!) были приговорены к изгнанию, с отобранием всех владений. Разыгрывая великодушного победителя, Дадиани был изысканно любезен с павшим временщиком.

— Пожалуй, гость дорогой! Прямо ко мне…

Князь Вардан по-братски обнялся с низкорослым гостем, но от поцелуя обычного воздержался. Тотчас захлопотал, вино доброе велел принести, о здравии спросил двукратно. Но Абуласан быстро охладил учтивые излияния министра двора:

— Благодарю, благодарю, батоно Вардан! Так все-таки происками наших общих врагов меня и моего бедного сына снова отправляют в изгнание?..

— Какие же могут быть у нас общие враги, князь Абуласан? — с саркастической улыбкой спросил Дадиани, поглаживая пышную бороду.

— И ты их не видишь, князь Вардан, голубчик? Неужели неприязнь (увы, без причин!) ко мне затемнила твой ясный ум?

Дадиани пожал плечами:

— Не понимаю тебя, князь Абуласан!

Голос Арцруни понизился до шепота:

— Не понимаешь, что наши общие враги — Мхаргрдзели?!

Владетель Эгриси от души рассмеялся:

— Помилосердствуй, князь. Всегда был шутником? Мхаргрдзели — твои близкие родичи. А сам амирспасалар, великий Саргис, сегодня днем преставился, вскоре после совета. И тебе бы на его панихиде надо быть, а не смеяться в моем же доме надо мной!

Абуласан прищурился, окинул быстрым взглядом Вардана Дадиани. Удобнее усевшись, бросил небрежным тоном:

— Батоно Вардан, ты забыл о его сыновьях и племянниках? Особенно о старшем из них — Закарэ…