Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга II

Несказанно поразился монсеньор Рандола, прочитав в очередном донесении тавризских отцов-миссионеров об аресте и казни некоего Гарегина Хетумяна в далеком восточном городе с полуитальянским названием — Ани. Миссионеры не осмелились бы утруждать монсеньора сообщением о столь незначительном происшествии, если б незадолго до повешения проходимца не получили секретного предписания из Рима бдительно следить за этой личностью.

— Ничего не понимаю, падре Джордано! Как мог так быстро провалиться левантинский хитрец?

Рандола с недоумением вертел в руках небольшой поясной портрет Гарегина Хетумяна — все агенты папской разведки обязаны были сдавать свое изображение в картотеку. Ближайший его помощник аббат Террачини молча развел руками, выпятив толстые губы. Падре Джордано принадлежал к той породе католического духовенства, которая превыше всего на свете ставила земные утехи. Но Террачини был хитер и изворотлив, неустанно интриговал против своего начальника; это было хорошо известно монсеньору Рандоле…

— Снова мы без глаз и ушей в Армении, — продолжал Рандола недовольным тоном. — Его святейшество будет весьма опечален… Папа почему-то живо интересуется этими варварскими племенами. Придется кого-нибудь туда послать взамен покойника. Кстати, падре Джордано, вам также пора собираться в дальний путь! Кардинал вчера приказал мне послать (не волнуйтесь, только на время) надежного человека в Иконию, ко двору сарацинского султана. Там что-то затевается, и необходимо выяснить, нет ли какой-либо угрозы интересам святого престола в Латинской империи. Выбор пал на вас, падре Джордано.

Отец Террачини, потрясенный назначением, с трудом глотал воздух. Рандола с усмешкой прищурился, глядя на толстяка:

— Румские сарацины в общем довольно добродушный народ и не так сильно, как в Палестине, притесняют христиан. Вы не слишком рискуете, падре Джордано! Но все-таки будьте осмотрительны в Иконии, памятуя о судьбе сего неосторожного глупца… — Рандола небрежно бросил портрет Гарегина Хетумяна в ящик стола.

Со времен изгнания сельджукских эмиров тюрьма в Вышгороде обычно пустовала. Захарий считал, что преступников не следует содержать при дворце. Но с некоторых пор в дворцовом подземелье появился новый жилец. Ключи от подвалов хранились у коменданта, который никого не допускал внутрь тюремного помещения и даже пищу заключенному носил сам.

Майской ночью, когда все обитатели дворца спали непробудным сном, в темницу тихо вошли два человека. У одного в руках был потайной фонарь, другой нес большой сверток.

— Вставай, почтеннейший, и прими одежду! — негромко сказал Ростом.

— Когда же мне ехать? — сладко потянулся заключенный, вставая со своего жесткого ложа.

— К воротам уже подали коней. С тобою поедет сотник Рубен. Он ждет тебя! — и с этими словами Ростом подал узел с одеждой заключенному. — Рубен проводит тебя до Вагаршакерта и далее, до самой границы. Оттуда с попутными караванами ты доберешься до Севастии и потом до Иконии…

«Путь указан как будто подходящий, — подумал заключенный. — Морем через Трапезунт ехать нельзя, в гаванях везде могут встретиться знакомые люди».

Тогда заговорил, не открывая лица, спутник коменданта:

— Я Исраел — доверенный шаханшаха. Мне приказано держать с тобой постоянную связь. Тайные донесения будешь отсылать нам с надежными людьми в Самсун, к настоятелю церкви Святого Карапета — то наш человек. Возьмешь с собой и клетку с парой крапчатых голубей — лучшие летуны голубятни Ростома. Это на крайний случай. Голубь быстро доставит твое сообщение в Вышгород…

— А деньги? — напомнил заключенный.

— Вот возьми пояс, в нем две тысячи золотых, столько уплатили анийские купцы за твои товары. Возьми и добрый хорасанский кинжал, может пригодиться! — ответил Исраел.

Тусклый свет потайного фонаря вырвал из мрака темницы статную фигуру пожилого чернобородого мужчины, облаченного в одежду зажиточного сирийца. Он принял кожаный пояс с золотом и надел его под кафтан. Перебросив через плечо небольшой хурджин с бельем и хлебом на дорогу и взяв в руки окутанную черной тканью небольшую клетку с голубями, он просто сказал:

— Я готов.

— С богом!

Комендант бесшумно отомкнул решетчатую дверь и вывел мнимого заключенного мимо дворцового караула за ворота Вышгорода. Исраел медленно пошел по коридору, ведшему внутрь дворца.