Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга II

— Особенно после того, как мы освободили побережье от мелких хищников! — задорно вставил Иванэ.

Тамар молвила с тайной тревогой:

— От ширваншаха на этот раз трудно помощи ожидать, там свои беды! Но мой Давид уже набирает конницу в Алании.

— С лихвой эту недостачу покроют армянские панцирные полки. Ведь их не было под Шамхором, государыня… — возразил амирспасалар.

После окончания летних маневров в местности Эрцо-Кухети, близ реки Иори, в шатре Захария собрался цвет войскового командования. Окинув внимательным взором соратников, амирспасалар повел неторопливую речь:

— Необычна эта встреча, друзья мои, ибо новому тяжелому испытанию рассудил Всевышний подвергнуть наше воинство! Уже не тайна, что сельджуки вновь намереваются вторгнуться и предать огню и мечу мирные пределы нашей отчизны. Султан похваляется, что приведет с собой больше всадников, нежели было у Алп-Арслана… Уверен я, однако, что румскому властелину не удастся повторить зверства того кровопийцы, ибо укрепились наши братские народы и несокрушимы ряды их доблестных войск. Мы победим!

— Победим! — пронеслось единым вздохом по шатру.

— Обратимся же к урокам прошлого и посмотрим, чему учит опыт борьбы ромейских полководцев с сарацинами, а также воинские подвиги царя Давида Великого, да будет вечной память о нем! — перекрестился Захарий.

Все спасалары последовали его примеру.

— Императоры Роман Диоген под Манаскертом да и Мануил Комнин в ущелье Мириокефалон грубо нарушили правила военного искусства, почему и потерпели жестокое поражение. С тех пор не смогла оправиться Византия и вот — в прах рассыпалась от ударов западных полчищ. Никто, однако, так глубоко и умно не изучал порядков устройства и вождения войск, как византийцы времен величия империи. Осторожность — вот что было главным свойством ромейских военачальников! Войско обходилось Византии очень дорого, надо было его беречь и умело использовать, не допуская безумной неосмотрительности. Полководец всегда должен был остерегаться засад и внезапных нападений, никогда не обнажать свои фланги, иметь достойных доверия лазутчиков и хорошо знать местность боя, дабы успешно осуществить задуманное.

Захарий остановился и оглядел своих слушателей. На строгих лицах спасаларов читалось напряженное внимание. Сослан делал какие-то заметки на листке. Иванэ задумчиво смотрел на старшего брата, видно, вспоминал вечера в Дорийском замке, когда они юношами старательно изучали «Стратегикон» императора Маврикия.

— Достойно удивления, — продолжал амирспасалар, — как хорошо знали ромеи военные обычаи своих противников и наилучшие способы их отражения! Они считали, что сарацины хитро используют свою многочисленную конницу, применяя засады, притворное бегство и внезапные налеты; умеют сколачивать большие армии и быстро перебрасывать их на большие расстояния. Но мало порядка в исламских войсках, плохо переносят они отпор противника, быстро впадают в панику и бегут… Также холод и сильные дожди лишают их мужества. Соблюдая меры осторожности, полководец обязан как можно быстрее вступать в ближний бой; панцирная конница с длинными мечами и тяжелыми копьями в рукопашном бою всегда опрокинет более легкую мусульманскую конницу. Для боя надобно большое ровное поле и такое расположение войска, чтобы солнце не слепило глаза. Запомним все это, господа, и перейдем к деяниям царя Давида. При втором нашествии сельджуков [56] В 1122 г. он выждал, пока огромное вражеское воинство раздробилось на отдельные отряды и начало опустошать пограничные армянские области. Тогда он стремительно напал и по частям разбил сельджуков. Но, господа, — возвысил голос Захарий, — мы не можем рассчитывать на раздробление султанских войск. Нукардин не повторит ошибки своих предшественников, а поведет все громадное войско прямо на Тбилиси! Посему мы должны первыми ударить на султана — раньше, чем он приготовится к битве. Я кончил.

Подняв голову от расчетов, Давид Сослан задал самый главный вопрос:

— А сколько войска приведет с собой Нукардин, мой Закарэ?

— На такой вопрос трудно ответить, государь Давид. Считают сведущие люди, что одних уджских всадников может быть тысяч сто, — уклончиво ответил Захарий.

— Сто тысяч! — вздохнул начальник гвардии Ахалцихели.

— Да, дорогой Шалва! Может статься, что раза в два и даже больше окажется султанских сипахов, чем воинов под нашими знаменами. Но с нами Бог и Вардзийская Божья Матерь! Поможет нам и родная земля… — спокойно заключил Захарий, закрывая совещание.