Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга II

— Всегда верными сынами Армении были Бахтагеки, и если родине, как ты даешь понять, парон Исраел, понадобится оружие, — оно будет! — с достоинством ответил Бахтагек. — А все же продавцы оружия в Дамаске, Хорасане и других местах только золотую монету и примут за мечи и панцири, — уже совсем другим тоном договорил старый купец.

— Значит, без золота оружия не будет, Аветик-ага? Так и доложу государю… — закончил беседу Исраел.

С осени со всех концов страны стали стекаться в гарнийский лагерь всадники для поступления в азатагунд. Скоро князь Вачутян сообщил, что в лагере уже собралось достаточное число конников, и просил дальнейших указаний. Тогда Захарий вызвал из Лори тысяченачальника Мушега Мамиконяна, командующего лорийской конницей Мхаргрдзели.

— Поедешь в Гарни, Мушег, и тщательно проверишь с князем Вачутяном, в каком виде прибыли конники, сильны ли они, какие у них кони, какова седловка, а главное, с каким вооружением явились на службу. Это главное! Негодных всадников отошлите домой, потребуйте немедленной замены… а когда все будет готово, дайте мне знать, я сам прибуду в лагерь на смотр.

Мамиконян, не мешкая, выехал в Двин и по живописному лесистому ущелью реки Азат поднялся в Гарни. Построенная Арташесидами в III веке до нашей эры. Гарнийская крепость считалась одной из самых неприступных твердынь Армении. Мушег дивился мощным стенам из циклопических базальтовых блоков, скрепленных залитыми свинцом железными скобами, любовался четырнадцатью боевыми башнями на треугольном мысу, окруженном непроходимыми пропастями. В цитадели его уже дожидался Вачутян, и они приступили к формированию конницы. Так прошла вся зима. Ранней весной в Гарни состоялся смотр.

Арцахские коневоды сдержали свое слово. Всадники сидели на отборных скакунах, тысячеконной золотистой массой покрывая обширное поле перед крепостью. Скакуны весело ржали, с трудом сдерживаемые своими седоками. Но с вооружением дело обстояло из рук вон плохо. Оправдались выраженные на собрании князей в Амберде опасения — не более трети всадников оказались хорошо вооруженными. И хотя конное учение прошло успешно, Захарий был очень встревожен.

— Давно проржавели дедовские кольчуги и зазубрились мечи и копья, двести лет в тайниках нашими дедами и отцами хранились от сельджуков, — с горечью оправдывались рыцари.

— Да, государь, в городах наших вовсе захирело оружейное дело и очень трудно приобрести хорошее вооружение, — вторил им Вачутян.

Правитель хмурился. Военачальники были правы, вся затея с восстановлением армянской конницы оказывалась пустой мечтой… «Если только не выручат купцы… Но Исраел говорил, нужно обязательно золото! Значит…»

Вечером в палатке Вачутяна Захарий не скрывал своего беспокойства. Хозяин лагеря всячески стремился развлечь хмурого правителя занимательной беседой.

— Государь, какое оружие считалось наилучшим у народов? — спросил Вачутян, зная любовь Захария к истории.

Подумав, тот ответил:

— Во все времена полководцы мечтали и мечтают об оружии, которое было бы лучшим, нежели у противника. У спартанцев были стальные клинки, когда их враги сражались еще бронзовыми мечами, в течение столетий стальные мечи были тайным оружием Спарты, которым она побеждала соперников. А ранее, у ассирийцев, были наилучшие в Азии стальные мечи, которые им ковали кузнецы-халибы, что жили в древности в нашей стране. Ныне же мы не знаем лучшего оружия, нежели арабская сталь. Однако секрета производства булата не открывают дамасские мастера…

— Я слышал, государь, что твой великий отец не признавал тяжелых доспехов, — вставил свое слово Мамиконян.

— Покойный отец был прав, тогда приходилось сражаться с легкоконными мусульманскими войсками. Но уже в Шамхоре исход боя чуть было не решили латники Сатмаз-ад-дина! А в будущем сражении нам придется рубиться с тяжело вооруженными гулямами Рукн-ад-дина… А они-то будут в дамасских кольчугах и с таким же булатом! Вот почему нам надобны крепкие кольчуги, отличные шлемы и закаленные мечи! — вздохнул Захарий. — Видно, нелегкое дело восстановить армянскую конницу, которую так высоко ценили Сасаниды и византийские басилевсы! Летописец недаром писал, что после падения Багратидов «конница осталась без хозяина, и азатагунд, ушедший из отечества, рычит, как детеныш льва в опустевшем логовище»… И то сказать — грузинские цари сто лет вытестовывали свою конную гвардию. А мы с вами, друзья, хотим этого добиться чуть не за год! Вернемся в Ани, обсудим это трудное дело, — закончил беседу Захарий.