Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга II

— А в горах? — бросил небрежно султан.

Бейлербей повернулся к эмиру Картаю, который с явно обеспокоенным видом сидел на военном совете.

— Пусть об этом скажет Картай-бек!

Картай злобно пробормотал:

— Проклятые гяуры опрокинули утесы на головы моих бахадуров!

Рукн-ад-дин оглушительно расхохотался:

— Какие же это бахадуры? Эблис их возьми, если они испугались камней жалких горцев! Приказываю Картай-беку завтра, после утреннего намаза, лично отправиться в горы и разрушить все гяурские селения! Вечером бейлербей доложит мне о твоих успехах, бек…

Что же, однако, смутило бахадуров доблестного Картай-бека?

Ваган со своим отрядом с утра занимал ту самую гору, откуда недавно амирспасалар оглядывал Басенскую равнину. С ним был и Ростом с дорийскими спешенными сотнями. Вдали на равнине, из обезлюдевшего селения Сурб-оган, показался конный отряд и стал неторопливо продвигаться к предгорью.

— Сельджуки! — спокойно предупредил Ваган.

— Подпусти их поближе! — отдал приказание лорийцам пятисотник.

Войны поспешили укрыться за скалами, прихватив с собой и горцев. Сельджуки всё приближались. Уже отчетливо стали видны боевые значки на пиках, и можно было различить лица отдельных всадников на туркменских конях… Тогда внезапно заколебались горы. С вершин покатились огромные камни и обломки скал, все круша на пути, давя и калеча сельджуков, их коней. Облако пыли окутало дно ущелья. Из него ошалело выскакивали уцелевшие всадники и во весь опор скакали обратно на равнину.

— Старый дорийский способ встречать незваных гостей! — ухмыльнулся пятисотник.

— Не скоро теперь сунутся в наши горы! — весело отозвался Ваган. — Государь останется доволен — накрепко заперли горные проходы наши молодцы…

Свою ставку Захарий разбил на окраине села Кош. Гостеприимно встретили воинов оставшиеся горцы, по-братски делясь куском хлеба и охапкой сена для коней. На стоянках — тишь, лишь изредка слышались негромкие оклики часовых.

Амирспасалару не спалось. В сентябре уже холодно в горах. И Захарий сидел у костра во дворе дома, закутавшись в черную бурку. Около него прикорнул племянник Хасан. Тревожные думы одолевали полководца. «Подоспеет ли вовремя Сослан с главными силами? К султанскому лагерю надо подкрасться затемно, до рассвета, пока не проснулись сипахи, и без шума ударить. А не упустит ли сигнала Савалт-хан?..» Хасан по-детски причмокнул губами, перевернулся на другой бок, снова заснул. «Зря взял юношу в поход, как бы не случилось, как с Абасом в Шамхоре!» — подумал Захарий. На огонек подошли братья Иванэ и Саргис, за ними вслед Ахал-цихели, Вачутян. Пламя костра отбрасывало яркие блики на лица спасаларов.

— По Корану, мусульмане начинают разговляться в Рамазан, когда не могут отличить черной нитки от белой. А мы, друзья, наоборот поступим, — усмехнулся Захарий, — начнем разговляться их головами в тот миг, когда можно будет отличить черную нитку от белой — до рассвета. Он поздно наступает в горах. Такой громадный лагерь только и мыслимо захватить врасплох — спящим, когда конские табуны еще пасутся на лугах в отдалении. Конечно, всех врагов нам не перебить, жестокий отпор дадут сельджуки. Но страху нагоним, строй порушим и порубим их немало, пока Давид на выручку с главными силами не подоспеет.

Саргис Тмогвели думал о другом. Его опечалил рассказ Вагана о резне в Даройнке.

— Какие они все-таки звери, Закарэ! — вырвалось невольно у него.

— Война — жестокое дело, брат Саргис, великое несчастье для народа. И редко кто милостив бывает к врагу! — ответил задумчиво Захарий. — Чего хочешь ты от дикого кочевника, которому всю жизнь твердят муллы: «Чем больше гяуров убьешь, тем скорее в рай попадешь»?!

Присутствующие спасалары невесело рассмеялись. К костру со своими вооруженными людьми подошел Ваган.

— Какое место в бою нам завтра отведешь, государь? — степенно спросил сельский вожак.

Амирспасалар с доброй улыбкой опустил руку ему на плечо:

— Завтра большая конная сеча будет, Ваган, и можем мы в поле потоптать твоих храбрецов. Вы и так много сделали — путь обезопасили, от лазутчиков нас укрыли, спасибо вам великое! А к рассвету, по знаку огненному, поведете конницу мою вниз, к султанскому лагерю…

Увидя, что Ваган нахмурился, амирспасалар поспешно добавил:

— А если еще хотите общему народному делу помочь, побольше носилок заготовьте, друзья. Есть у нас лекари искусные. Как выведете конницу к Сурб-огану, идите к ним в помощь — раненых будете выносить с поля боя, охранять их, мертвых благочестивому погребению предавать. Пойди договорись с лекарями…