Юрий Когинов - Недаром вышел рано. Повесть об Игнатии Фокине

Люди потому и объединяются в партии, что никого из однопартийцев не собираются учить, а стремятся лишь к взаимообогащению знаний. Когда начинается насильственное обращение в веру, тогда в партиях происходит раскол.

Уханов, можно сказать, остро не переживал своего разрыва с Фокиным. Он даже обрадовался, что может не скрывать своих убеждений, может не чувствовать своей якобы ущербности, недоразвитости по сравнению с тем же Игнатом. У него просто иные, противоположные взгляды — вот и вся разница между ними как революционерами.

И Панков, как показалось Акиму, также приободрился, как-то стал увереннее, когда размежевались, разошлись их пути с Игнатом.

Однако так уж случилось, что не могли они разойтись навсегда. По-человечески тянуло их к Игнату.

Да, он был непримирим к тому, во что они верили, что исповедовали. Но, как бы пи был крут и серьезен спор, ни разу Игнат не допускал, чтобы спор этот вылился в непримиримую людскую вражду. Личную неприязнь, которая могла появиться, как бы вмиг стирала, сглаживала его искренняя улыбка.

Впрочем, не о том сейчас речь, не о человеческих — о партийных взглядах.

Так как же все-таки он, Панков, переметнулся в стан большевиков, который осознанно покинул?..

Морозный колкий ветер бьет в лицо. Уханов прячется за спину Панкова. Зачем он предпринял эту затею — ночью, в собачий холод отправиться на вокзал встречать Игната, возвращающегося из Питера домой?

— Ах, как было бы славно, хорошо, если бы не надо было сейчас объясняться с Фокиным! Для этого всего лишь малость была нужна — остаться Игнату на новом посту в Питере. Как надеялись на это Товбин, Владычкин, Чернявский, сам Либер Михаил Исаакович!

Вышло вроде бы нарочно так удачно — Фокин за дверь, а Либер вот он, уже прикатил в Бежицу! А как же, Брянский завод — один из главных форпостов пролетариата? Как не появиться здесь лидеру партии социал-демократов меньшевиков, да еще в такой острый исторический момент, когда — после провозглашения власти Советов — в Бежице и Брянске снова перевес у «истинной революционной демократии»!..

Однако и не о Либере разговор… Как мог Панков?

Слух о том, что Григорий думает вернуться в Брянск, возник еще в сентябре семнадцатого. Семен, младший брат, которого Игнат сделал большевиком, с кем-то поделился: Григорию хотелось бы вернуться… А что? Крупнейший в России пролетарский край, не зря большевики прислали сюда известную фигуру. Почему бы не включиться в кипучую рабочую жизнь и меньшевику Панкову?

Григорий приехал в Брянск почти в самый канун Октябрьской революции. Сказал: уговорил Фокин — позарез нужны работники, знающие Брянский завод. Товбин и Уханов не сдержали смеха — ловко же Панков придумал поддеть большевиков! Дескать, ничего у самих не получается, потому противников на помощь зовут… Ясно, что такую видную фигуру, как Панков, фракция меньшевиков выдвинула кандидатом в члены Учредительного собрания от своей партии.

Совет меж тем утвердил его комиссаром труда. Противники потирали руки: комиссар, но народу пока непонятно, от чьей партии… Созыв Учредительного собрания все расставит на свои места и укажет на дверь большевикам.

Однако Панков выкинул неожиданный фортель еще до выборов — вот в чем вся закавыка!

Акиму не забыть, как он развернул «Брянский рабочий» от восьмого ноября и сначала не почувствовал, какую бомбу приготовил им этот номер местной большевистской газеты.

На первой же странице — очередное обращение комиссара труда: «Декретом от 29 октября 1917 года рабочее и крестьянское правительство закрепляет 8-часовой рабочий день… Революционной стране нужен, как никогда, нормальный ход промышленной жизни… Отменяются постановления фабричных инспекторов Калужской и Орловской губерний…»

И еще за подписью Панкова: «В ночь с 29 на 30 октября смертью храбрых пала тов. Вера Слуцкая. Многие с 1905 г. помнят ее в Бежице и в Мальцевском районе. Быстрая в движениях, приветливая, она запомнилась многим. Бежицкая организация делегировала ее в 1907 г. на Лондонский съезд РСДРП… Бронепоезд социалиста Керенского скосил одну из многих прекрасных жизней…»

Аким уже закрыл газету, задумавшись над трагическим сообщением, как в глаза бросилось еще раз имя Григория Панкова. И текст:

«С тяжелым чувством делаю заявление о выходе моем из той партии, в которой работал ряд лет: РСДРП (объединенной). Но тяжелее и невыносимее пребывание в такой партии, где добрая половина за соглашение с Керенским и буржуазией…