Франтишек Кубка - Избранное

— Так его прозвали в шутку. Он родился в ячмене.

— Захватите его как-нибудь с собой ко мне.

Так Иржик предстал пред великим визирем.

— Если собираетесь писать в Гаагу, молодой человек, сообщите, что сердце наше печалит судьба вашей королевы, которая сказала нашему послу Мехмеду, что предпочла бы стать наложницей султана, нежели женой императорского вассала. Я рад, что вы не стерпели оскорбления императорского писаря. Арпаджик красивое имя. Многие наши паши тоже родились в ячмене. А сейчас заседают в Верховном Диване.

Сэр Роу внимал с гордым видом.

Тайный агент изгнанной в Гаагу чешской королевы стал агентом гласным. Он писал письма господину Камерариусу и получал ответы. Сэр Нетерсол кланялся ему в посланиях к сэру Томасу. Но королева ни разу не приписала ни строчки.

Зато пришла весточка от графа Турна. Тот сообщал, что покидает князя Бетлена и тайными путями пробирается в Гаагу. Повсюду его подстерегают императорские шпионы, чтобы отправить на эшафот. Войска Бетлена вместе с турецкой кавалерией ворвались в Моравию, осадили Годонин и разорили весь край. Больше всех пострадала беднота. Турки увели в плен много молодых парней и девушек. Императорский капитан Блекта пытался перебить охрану у ворот на Градиште и сдать осажденный город мадьярам. За это он был взят под стражу генералом Мероди и препровожден в Брно, в Шпильберг {137} 137 Шпильберг — крепость в г. Брно, в XVII—XIX вв. — тюрьма. . Там его казнили, а голову повесили в железной корзине на старобрненских воротах. Он погиб за верность моравской земле.

Князю Бетлену ничего не стоило перейти реку Мораву и двинуться со своей кавалерией на Прагу. Перепуганный Лихтенштейн {138} 138 Лихтенштейн Карел (1569—1627), князь, феодал-католик из Моравии; занимал высокие должности при венском дворе, обогатился на конфискациях владений и имущества чешских протестантов. приказал возводить новые укрепления для защиты Праги со стороны Кутной Горы. Но тут Бетлен узнал, что этот разбойник Христиан Брауншвейгский, светский епископ хальберштадтский, был в очередной раз побит в немецких землях у Штаде генералом Тилли, так что теперь у императора высвободилось много войск, которые готовы к выступлению против Бетлена. Все же в разоренной и разграбленной Моравии многие печалились, когда войска Бетлена и турки начали отступать в Словакию. Их кони проваливались по брюхо в снег, и много турок погибло от холода. Бетлен собирается заключить с императором перемирие, а в Моравии паписты начнут вешать и рубить головы, как пану Криштофу Блекте из Утеховиц.

«Теперь наше дело в руках господних, а посему здесь в Трнаве, куда мне пришлось вернуться из Моравии, рождество прошло еще печальнее, чем в прошлом году с тобой в Стамбуле, Ячменек. Молись и надейся, покуда дышишь. Следующее письмо отправлю тебе из Нидерландов, где, даст бог, найду короля с королевой в добром здравии. И да будут прокляты все Христианы».

Так закончил граф Турн свое письмо.

Для Иржика слова Турна словно донеслись из беспредельной дали. Он едва понимал их смысл. И прочел письмо сэру Роу.

— Вы любите верховую езду? — спросил сэр Роу.

— Наша Гана славится наездниками.

— Тогда мы будем состязаться на Атмейдане. Султан Мурад обожает верховую езду. И мы добьемся его благосклонности.

Таков был ответ сэра Роу на жалобы Турна.

Как некогда императорский посол Креквиц, сэр Роу приобрел себе арабских скакунов. Одного из них он одолжил Иржику. На другом ездил грек Басилидес. Пять оставшихся сэр Роу раздал своим английским секретарям и лекарю-еврею. Для себя он приберег самого красивого, черного с белой звездой на лбу. Все ежедневно выезжали на ипподром и соревновались с турецкими наездниками, красуясь перед прекрасными дамами из иностранных посольств. Победитель устраивал званый ужин, во время которого турки, презрев заповеди Магомета, упивались допьяна.

Эти игрища часто посещала супруга венецианского посланника. Бывала синьора и на пирушках. Она стала возлюбленной чешского рыцаря потому, что уважала хороших наездников и отдавала предпочтение светловолосым мужчинам. Синьора была умна и не афишировала эту связь. Про чешскую королеву она не расспрашивала и рассталась с Иржиком так же легко, как и сошлась, обратив свое внимание на вновь прибывшего секретаря французского посольства родом из Нормандии и имевшего волосы еще светлее, чем рыцарь Арпаджик.

Иржик разъезжал верхом, роскошно одевался, вырядил в пух и прах своего конюшего Ганнеса из Брашова и научился играть не только в примеру, но и в кости. Ему везло, и он выигрывал.