Исаак Мостов: Дорога к крылышкам. Как новый репатриант стал израильским лётчиком

Во-первых, с этого момента мы принадлежим курсу №79 и будем ротами №4 и №5 этого курса. Другие роты этого курса (которые были созданы после прежних физических отборов летнего призыва, начиная с мая) уже «в гуще» учёбы и полётов. Мы сейчас получаем увольнительную на субботу (а я даже и не мечтал о таком!), и после того как вернёмся («Кстати, – заметил офицер, – все увольнительные в Лётной школе до исхода субботы, так как назавтра с утра учёба и полёты»), в воскресенье утром, нас определят по ротам, и мы начнём своё обучение на «Предварительном этапе» Лётной школы, который, как мы уже знали, включал в себя наземную учёбу и отсеивающие полёты на самолётах «Пайпер».

Командир курса продолжал говорить нам ещё что-то, но мы уже больше ничего не воспринимали… Радость и внутреннее удовлетворение от того, что мы успешно прошли этап физического отбора, всплеск адреналина от напряжённого ожидания результатов отбора, первые отголоски понимания, что мы теперь полноценные курсанты Лётной школы ВВС Израиля, и мысли о том, как это будет воспринято дома, в кругу семьи, – всё это слегка кружило голову и добавляло несколько сантиметров роста…

Как только командир курса завершил свои объяснения, пожелал нам удачи и вышел, зал взорвался от радости новоиспечённых курсантов… Немного успокоившись, мы побежали за своими китбэгами и увольнительными «пасами», а потом на КПП – ловить попутки до Беэр-Шевы, а может, если повезёт, и дальше, в направлении дома.

Мы ещё успели увидеть последние автобусы, увозившие наших товарищей, которые не прошли физический отбор, – они направлялись в Тель Ашомер для определения нового места службы.

Домой, в Иерусалим, я добрался, когда солнце уже было близко к закату. Удивлению родителей моему рассказу, а самое главное – его результату, не было конца и края. Последний раз они меня видели в зелёной форме сухопутных войск, и вот я уже в серо-бежевой, да ещё курсант Лётной школы… Просто невероятно! А тем более в нашем-то положении новых репатриантов…

Но шок прошёл, как и увольнительная на субботу, и я начал вникать в смысл армейского выражения, что «у каждой субботы есть вечер после субботы»…

Наша жизнь в качестве полноценных курсантов Лётной школы ВВС началась с обыденного: каптёрки, обустройства в палаточном лагере – на этот раз серьёзно, со шкафчиками для личных вещей, и портного. Одним из внешних «опознавательных признаков» курсантов Лётной школы была белая сантиметровая полоска вокруг каймы обычного синего берета ВВС рядового и сержантского состава. Вторым знаком были погоны – у нас, курсантов «Предварительного этапа», были простые синие погоны; с продвижением курсанта с одного этапа на другой на погоны добавлялась полоска. Через день мы все уже щеголяли в погонах и беретах с белой полоской – все могли видеть, что мы не простые «солдатики», а курсанты Лётной школы…

В первый же день нас собрали на инструктаж со старшиной Лётной школы. Его настоящее имя Шай Янив, но все звали его Шикель. Поговаривали, что в пятидесятых Шикель уже служил в Лётной школе сержантом и «гонял» нашего сегодняшнего командира школы, когда тот ещё был курсантом. Так это или нет, мы ещё не знали, но точно знали, что все лётчики – и лейтенанты, и полковники – относились к нему с очень большим уважением и прислушивались к каждому его слову и «совету». Мы же точно знали: его слово – закон, и прислушивались к его «наставлениям» для новых курсантов, особенно, когда он учил нас писаному и неписаному уставу поведения курсанта Лётной школы ВВС Израиля. Особое внимание он уделял процессу отдания чести – все курсанты должны были «взять под козырёк» в качестве приветствия старших по званию при встрече с любым офицером, а тем паче с ним. И Шикель долго и упорно объяснял и показывал нам, как надо держать ладонь при «козырянии». А чтобы быстрей понимали сказанное, в ближайшие несколько дней он продемонстрировал нам, что относится очень серьёзно к каждому своему слову, и несколько наших ребят поплатились внеочередной неделей работ на кухне за невыполнение его наказов. Это, а также предупреждения курсантов старших курсов, имело свой эффект, и проблемы с дисциплиной были редким явлением.

Моя первая фотография в Лётной школе. Август 1974 года. Фото из личного архива