Вера Гривина: Невольница. Роман

«Иначе я сойду с ума».

До обеда Аза вышивала на пяльцах. Это занятие немного ее успокоило, но, когда она увидела за столом мужа, ее опять охватило волнение. После трапезы Вадим сообщил жене, что он идет к захворавшему чиновнику Аллакасевсу, и она с трудом удержалась от того, чтобы не попросить его остаться дома, поскольку ей не терпелось начать назревший разговор.

Но, когда вечером муж вернулся домой, Аза совершенно растерялась, не зная, с чего начать объяснение с ним. Он не обратил внимание на ее замешательство.

– Почему ты не была сегодня в храме? – спросил Вадим, устало опустившись на стул.

В его голосе Аза не услышала ни малейшей заинтересованности. Казалось, он задал ей вопрос лишь для того, чтобы хоть что-то сказать, и это ее задело. Она швырнула на сундук рукоделие и поднялась со скамьи, готовая вот-вот вскипеть.

Вадим продолжал не замечать состояния жены. Не дождавшись ответа на свой вопрос, он не стал переспрашивать, а с тем же спокойствием проговорил:

– Скоро вечерняя трапеза.

Терпению Азы пришел конец.

– Ты ждешь с нетерпением вечернюю трапезу? – зашипела она. – Ну, конечно! Там же будет твоя Евдокия, и тебе не терпится ее увидеть!

Вадим поднял голову и изумленно воззрился на жену.

– Ты давно ее любишь, а я тебе не мила! – продолжила она его обличать. – Признайся, что жалеешь о том, что женился на мне! Я для тебя стала обузой? Не знаешь, как от меня избавиться?

– Это неправда, – обрел, наконец, Вадим дар речи.

– А разве ты не избегаешь меня днем, и не пренебрегаешь мною ночью?

– Я устаю…

Аза не слушала мужа:

– С тех пор, как мы здесь, ты ни разу толком не поговорил со мной! И вообще почти все время молчишь! Зато с хозяйской дочерью у тебя долгие беседы!

– Когда это я с ней беседовал?

– Будто не помнишь? Я вас видела вместе на лестнице!

Вадим наморщил лоб.

– Не припомню. Хотя все могло быть. Хозяйская дочь любит поболтать, и часто пытается отвлечь меня своей болтовней от дела. Должно быть, тогда, когда ты нас видела, она мне что-то говорила, а я ее не слушал.

– Хочешь меня уверить, что она тебе не нравится?

– Мне она совсем безразлична.

Аза почувствовала на душе огромное облегчение, но почему-то при этом она не могла остановиться и продолжала обличения:

– Даже, если ты не любишь Евдокию, все равно ко мне в тебе любви совсем не осталось!

Вадим попытался ей возразить:

– Ты моя жена…

– Ах, вот оно что! – перебила она его. – Ты связан со мной долгом! Если тебе это так тягостно, я согласна быть монахиней. Отдай меня в монастырь и станешь свободным!

Вадиму слова жены не понравились, и он спросил с подозрением:

– Ты готова со мной расстаться?

– Если ты этого хочешь.

– Может быть, я просто тебе опротивел? Признайся честно!

Теперь уже оторопела Аза. Некоторое время она даже не находила слов, а потом растерянно проговорила:

– Мне не в чем тебе признаваться.

Они как бы поменялись местами. Закусив удила, Вадим принялся нападать на жену:

– Как не в чем? Разве красавец, которого я вылечил, тебе не мил?

– Ты говоришь о Морозини?

– О ком же еще?

– Он мне нисколько не нравится, – искренно ответила Аза.

У Вадима сразу пропал весь пыл. Уж ему-то было хорошо известно о том, что его жена не умеет лгать.

– Значит, ты не влюблена в него? – растерянно спросил он.

Аза подошла к образу Спасителя и осенила себя знамением, после чего повернулась и произнесла, глядя мужу в глаза:

– Перед Богом нашим, Иисусом Христом, клянусь в том, что я никого в своей жизни не любила, кроме моего мужа, Вадима. И пусть Господь меня накажет, если я солгала.

Вадим схватился за голову и простонал:

– Я – дурак, Аза! Ой, какой же я дурак! Прости меня, ради Христа и Пресвятой Богородицы! Ревность совсем меня ослепила!

Аза никогда еще не видела его таким сконфуженным. У Вадима даже слезы на глаза выступили. Он вскочил со стула, взволнованно прошелся по комнате и остановился в шагах двух от жены, после чего продолжил свою покаянную речь:

– Я сомневался в твоей любви. Думал, ты выбрала меня только потому, что я лучше Бертрана. Боялся, что ты полюбишь кого-нибудь, и я стану для тебя чем-то вроде хомута на шее…

Аза сердито прервала его:

– Я и соглашусь тебя променять только на Господа!

– Теперь я это понял, но еще недавно у меня разум помутился от ревности.

– Тебе казалось, что мне мил Морозини?

Вадим покаянно опустил голову.