Вера Гривина: Невольница. Роман

«Кто это? – подумала Аза. – Он одет богато, но не, как грек. У него, должно быть, горячка».

Внезапно больной посмотрел на Азу так, словно попытался раздеть ее взглядом. От неожиданности она поначалу даже не смутилась, а только опешила. Пока Аза стояла, замерев на месте, мимо нее проследовали вереницей мужчины – тоже явно не греки, – среди которых выделялся немолодой угрюмец с грубым лицом, обрамленным пегой от седины бородой.

«Пресвятая Дева! – пришла она в себя. – Что это было? Неужели незнакомец смотрел на меня с таким бесстыдством! Должно быть, мне это привиделось. Или просто в болезненном бреду он не владел собой».

В волнении Аза прошлась по двору, и ей навстречу попался Нуньо.

– Ты знаешь, кто прибыл на виллу? – осведомилась она у него.

– Это знатный и богатый сеньор по имени Венченцо Морозини. Он из Венеции.

– Венеция? Где это?

– Не знаю, – ответил юноша, пожав плечами.

– Я заметила, что этот Морозини очень болен, – сказала Аза.

Нуньо кивнул.

– Да, он посещал Константинополь и на обратном пути захворал. Его слуги побоялись везти его дальше, и твой муж теперь должен ему помочь.

Аза заволновалась. Вадим, конечно, хороший лекарь, но все в воле Божьей, и молодой человек вполне мог умереть.

«Господи Иисусе, сохрани его! Пресвятая Дева, помоги ему благополучно избавиться от болезни!»

Подняв голову, Аза почувствовала подступающий к горлу комок. На большой террасе были вдвоем Вадим и Евдокия. Он стоял спиной к лестнице, а дочь стратига, одетая в лиловую тунику и с гроздьями жемчуга в прическе, что-то ему говорила, ослепительно при этом улыбаясь.

«Вот негодяйка! – рассердилась Аза. – Не зря Нуньо назвал ее кошкой. Вцепилась, мерзавка, когтями в чужого мужа!»

Она поборола в себе желание подняться по лестнице. Не хватало, чтобы ее заподозрили в слежке за Вадимом. Для Евдокии такое поведение соперницы станет лишним поводом для насмешек.

Аза так разволновалась, что даже служба в храме ее мало успокоила. Невозможно было забыть довольного выражения на лице дочери стратега, когда та беседовала с Вадимом.

«Евдокия выглядела, как поймавшая добычу хищница».

На ужине была вся семья стратега – пришла даже больная Феофания. Из прочих не явился Вадим: он, по всей очевидности, не мог отойти от своего нового пациента.

Дожидаясь дома мужа, Аза испытывала двойственные чувства: ей то становилось страшно за любимого человека, то ее начинали мучить подозрения, что он находится не подле знатного гостя, а в обществе дочери стратига.

«Не так уж он и занят, если находит время для бесед с Евдокией».

Вадим пришел поздно и удивился тому, что его жена все еще не спит.

– Я тебя ждала, – сказала Аза. – Что с человеком, которого сегодня привезли? Он не умрет?

– Так ты из-за него не спишь? – спросил Вадим, нахмурившись.

– Я за тебя беспокоюсь, – уточнила Аза с упреком в голосе. – Если Бог призовет его, ты можешь пострадать.

– Прости! – смутился Вадим. – У меня от усталости разум помутился.

– Морозини выживет?

– Это, как решит Господь.

– Он очень плох?

– Ему худо, но надежда на его выздоровление есть.

– Ты так думаешь? – воспрянула духом Аза.

– У него крепкий организм. Впрочем, при таком разгульном образе жизни он уже года через три одряхлеет.

– Откуда ты знаешь про его разгульный образ жизни? – удивилась Азалия.

– От нашего хозяина. Здесь часто бывают венецианские купцы, а торговцы любят посплетничать о своей знати.

– Ой! Ты же голодный! – опомнилась Аза. – У меня есть вино, и кусок пирога…

Муж прервал ее:

– Я только что перекусил.

«Уж не Евдокия ли тебя накормила?» – едва не вырвалось у Азы, но она вовремя прикусила язык.

– Давай спать, – предложил ей Вадим.

– Давай, – мрачно согласилась она.

Организм молодого венецианца, действительно, оказался крепким, и уже через три дня больному стало лучше.

– Хвала Господу! – обрадовалась Аза, когда муж сообщил ей об этом.

– Тебе больше не стоит за него беспокоиться, – проговорил Вадим с усмешкой.

– Я за тебя беспокоилась, – напомнила она ему.

Он в ответ пожал плечами и перевел разговор на другую тему.

Аза больше не говорила с мужем о больном, поскольку поняла, что Вадиму это неприятно.

«Вадиму не нравится этот человек, – думала она. – Должно быть, Морозини такой же неприятный, как и его слуги».

Приближенные знатного венецианца держались, как будто были на вилле стратига Пелопоннеса не гостями, а хозяевами: бродили, где хотели, делали, что им нравилось, и постоянно приставали к служанкам, не смевшими на них жаловаться. Правда, по отношению к жене лекаря слуги Морозини не позволяли себе больших вольностей, но не стеснялись отпускать в ее присутствии сальные шутки. Прилично себя вел один Феделио – тот самый пожилой угрюмец с пегой бородой, на которого Аза обратила внимание, когда венецианцы только прибыли.