Вадим Хачиков - Дорогие гости Пятигорска. Пушкин, Лермонтов, Толстой

Любопытно и трудно объяснимо отсутствие интереса Пушкина к Кислым Водам – об этом стоит подумать и краеведам, и пушкинистам. Мы отметим лишь, что и давешняя дикость и необустроенность местности у колодца Нарзана не произвела на Пушкина особого впечатления. И теперь, девять лет спустя, обнаружив здесь довольно значительные перемены, он так же остался к ним равнодушен. А ведь в 1829 году он имел возможность поселиться не в убогом офицерском домике крепости, который служил ему приютом летом 1820 года, а в большом и красивом здании кисловодской Ресторации, откуда позднее перебрался в не менее комфортабельный дом Реброва, не существовавший в первый его приезд. И ванны он принимал не в кибитке, где температуру Нарзана повышали, бросая в него раскаленные ядра, а в благоустроенной купальне со специальными самоварами для подогрева Нарзана. Но об этом он не говорит ни слова в своем «Путешествии в Арзрум».

А вот о переменах, увиденных на Горячих Водах, сообщает достаточно подробно, что подчеркивает то особое место, которое занимал в сознании и в творческих планах поэта этот уголок Северного Кавказа. Александр Сергеевич отмечает выстроенные здесь «великолепные ванны и дома», имея в виду, конечно же, Николаевские (ныне Лермонтовские) ванны, Ресторацию, Дом для неимущих офицеров (ныне Курортная поликлиника) и другие здания, возведенные итальянскими архитекторами, братьями Бернардацци. Он не может не обратить внимания на «бульвар, обсаженный липками» – одну из главных достопримечательностей молодого курортного поселения. Он замечает и «чистенькие дорожки, зеленые лавочки, правильные цветники, мостики», которые появилось вблизи Николаевских ванн и у Елизаветинского источника, а так же «павильоны», то есть беседки. Эолову Арфу и беседку Борея еще не успели тогда построить, но уже существовала беседка в модном тогда «китайском вкусе», поставленная над Михайловским источником. Он видит ключи, те самые откуда когда-то черпал воду ковшиком их коры – теперь они «обделаны, выложены камнем». «…на стенах ванн прибиты предписания от полиции; везде порядок, чистота, красивость…» – завершает Пушкин описание примет благоустройства дикой прежде местности. И тут же признается: «Кавказские воды представляют ныне более удобностей, но мне было жаль их прежнего дикого состояния».

Жаль… Почему? Только ли в силу романтического склада души? Конечно, нет. Несомненно, тут сыграли свою роль воспоминания о счастливых днях, проведенных в той, такой свободной, почти не стесненной благами цивилизации, обстановке. А самое главное – дикость и необустроенность местности была дорога Пушкину, как человеку творческому, собиравшемуся описать именно такую романтическую обстановку и вольную жизнь зарождающегося курортного поселения в большом прозаическом произведении, с которым нам с вами следует обязательно познакомиться, чтобы существенно дополнить наши сведения о пребывании Пушкина на Кавказских Минеральных Водах.

Не удивляйтесь – речь идет о почти не известном читателю прозаическом произведении, над которым Александр Сергеевич работал после своего второго посещения Кавказа в 1829 году. Позднейшие исследователи дали ему название «Роман на Кавказских Водах». Приступив к его созданию, Пушкин предал бумаге первую главу и составил план дальнейшего развития действия, но так и не довел дело до конца – практически роман остался ненаписанным. Тем не менее, попытавшись прочитать его, мы увидим, что ненаписанные страницы могут быть достаточно красноречивы.

Многое скажет нам даже попытка определить время зарождения замысла. Как правило, его относят к сентябрю 1831 года, когда мысли, связанные с будущим романом, впервые появились на бумаге. Но, думается, что подспудно творческий процесс начался намного раньше, а именно летом 1820 года. И пусть тогда не было написано ни строчки – «кирпичики» тех ярких впечатлений уже легли в «фундамент» будущего романа – знакомясь с его набросками, мы находим и картины курортной жизни именно той поры, и фигуры людей, с большинством которых Пушкин мог встречаться только во время своей первой поездки. Более подробный рассказ о персонажах романа, который еще впереди, позволит нам лучше узнать тогдашнее пушкинское окружение.

Тем же летом, как мы знаем, ему довелось узнать о самых различных драматических ситуациях кавказкой жизни – они тоже послужили заготовками для будущих произведений. Одну из них, которая потом найдет отражение и в «Романе на Кавказских Водах», Пушкин реализовал сразу же в поэме «Кавказский пленник», другие ждали своего часа, оставаясь под спудом. Час этот пришел, когда поэт, по его признанию, почувствовал: «лета к смиренной прозе клонят». В 1827 году он начал работать над первой своей прозаической вещью – романом «Арап Петра Великого», обращенном к российской истории. Но с не меньшей силой влекла к себе Пушкина и современность.