Эвелин и Элис Дейл - Мой дорогой демон

День, ночь. Утро и вечер. Рассвет и закат. Три луны. Четыре проклятья. Четыре… Я проклят? Нет. Нет. Нет. Нет. Я не сдамся. Я сильнее плоти. Черная похоть поработила меня. Но я найду, найду идеальный экземпляр. Это поганое убожество грязно. Я взял ее.

Нужно найти чемерицу. Я знаю дату Великого дня.

Нужно найти ту, что рождена в Великий день.

НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ! Я НЕ МОГУ РАССЧИТАТЬ! Я НЕ МОГУ!

Она должна быть рождена в зимнее солнцестояние. Поз знаком Рыб, когда под стеллиумом будет Черная Луна и соединение Марса и Венеры. Она будет само совершенство. Она идеальна, как бриллиант. Мне нужно только найти ее. Она уже существует. Нужно только найти. Ее кровь, ее жизнь станет моим спасением.

Слова Амдуат лягут на нее точно шелк. Останется только подождать, когда она проживет со мной всего семь лун. Я изменил рецепт. Все безукоризненно. Мне останется только найти путоросли. На болотах опасно. Отправлю туда кого-нибудь. Путоросли и прах моей матери сотворят безупречный состав. Я найду ее. Я сдержу свою похоть. На то есть рабы. Моя жажда больше не коснется моего Грааля. На этот раз я не ошибусь.

Я нашел. Сегодня я видел ее. Илинка Прутяну. Мое абсолютное совершенство.

Прошло больше двух недель, а замок и его обитатели до сих пор помнили, что за наказание понесла их госпожа, посмевшая ослушаться хозяина. В воздухе словно витали отголоски ее страшных криков, мучительных стонов, а каменные стены, местами поросшие мхом от влажности, источали едва ощутимый, но пугающий запах крови. Несмотря на то, что жизнь продолжалась и дальше, гнетущая тишина, воцарившаяся во владениях Бырцоя, вызывала у всех стойкое чувство страха. Он глубоко поселился в сердцах тех, кто, так или иначе, стал невольным свидетелем произошедших событий. Слуги незаметно и бесшумно старались передвигаться по дому и выполнять работу. И лишь одна из них не прятала свое горе за молчаливой покорностью. Бьянка буквально сходила с ума. Она не сочувствовала хозяйке, она не собиралась лить слезы над ее несчастной судьбой, как это делали многие. Она страдала по тому, кто понес совсем незаслуженное наказание. Ее бедный Янко.

Только спустя сутки избитую Илинку Бужор разрешил вернуть в покои. Конюх оставался там по его приказу еще три дня. Без еды и воды, подвешенный на цепи, как провинившийся раб, он беспомощно истекал кровью. Его раны на спине от плетки местами были такими глубокими, что потом потребовалось вызывать лекаря, дабы тот стянул их швами. Ради чего Янко вытерпел все это? Девушка знала, что не из страха перед Бужором, не из-за смирения невольного человека. Он желал бы, чтобы его наказали сильнее. Сильнее, нежели Илинку, которая единственная была во всем виновата! То, что ее любимый жертвовал собой во имя этой девки, приводило Бьянку в ярость. Что Янко испытывал к своей госпоже? Она желала бы знать правду. Но ей очень страшно было услышать ее. Особенно теперь, когда он знал о том, какая сама она… несовершенная. Им некогда было даже поговорить о том, что он узнал о ней. Юноша выздоравливал, набираясь сил, а она смиренно и с готовностью помогала ему в этом.

Бужора сегодня не было дома. Последнее время он очень часто уезжал в город, пропадая по не известным никому делам. Может быть, потому, что оставлять непослушную супругу одну было сейчас не страшно. В ее состоянии, когда только начала вставать с постели, та вряд ли вновь нарушила бы его запреты не покидать пределы замка. А может быть, еще и потому, что в своих сумасшедших делах он спятил окончательно. Из кабинета, когда Бужор бывало не покидал его денно и нощно, слышался его громкий голос, рассуждающий сам с собой, временами злобный, но радостный смех, а иногда грохот разбиваемых вещей. Иногда из-под закрытой двери источался непонятно откуда взявшийся смрад. Бырцой редко кого допускал туда навести порядок, но Бьянка была едва ли не единственной, кто имел доступ к его кабинету.

Вот и сейчас, смахивая нескончаемую пыль с книжных полок, протирая огромные фолианты и складывая на стол разбросанные по полу бумаги, она продолжала думать, как ей стать для Янко по-прежнему любимой. Ей уже явно начинало казаться, что ее возлюбленный предает их мечты, лишь бы остаться возле другой, которая должна быть погребена здесь навечно. Поджав губы, девушка нагнулась, чтобы поднять упавшую под стол какую-то совсем потрепанную книгу в разорванной кожаной обложке. Она водрузила ее на самый верх рукописей, исписанных непонятными символами. Бьянка осмотрелась, убедилась, что в кабинете прибрано и она может отсюда убраться, как ее взгляд опять опустился на поднятую книжку. На черной обшарпанной обложке был выдавлен герб Бырцоев. И в ее памяти проскользнули несколько моментов того, как Бужор постоянно носился с этой книжицей, требовал иногда приносить ему ее в спальню посреди ночи, и было видно, что боялся потерять. Любопытство взяло верх, Бьянка осторожно, подцепив пальцем обложку и сразу несколько страниц, раскрыла книгу. То была скорее тетрадь, исписанная корявым почерком хозяина. В ней по большей части содержался текст, нежели непонятные знаки, поэтому служанка и не поспешила захлопнуть ее обратно. Будучи не обученной грамоте настолько, чтобы сочинять поэмы или расписывать письма, она знала буквы достаточно для того, чтобы составлять их в слова. Листая страницу за страницей, она пробегалась глазами по строкам, ничего толком не понимая, как взгляд зацепился за знакомое ей имя Илинки, и тут она сосредоточилась. Водя ногтем по словам, девушка беззвучно шептала их, силясь разобрать значение. И по мере того, как ей это удавалось, на лице Бьянки отражалось непомерное удивление, затем растерянность, сменившаяся шоком и даже злобой. Так вот оно что… Перед ней был дневник старика, который тот по ошибке или в спешке забыл спрятать в недоступное никому место. В последних записях, какие смогла разобрать служанка, она прочла то, что и вызвало у нее бурю эмоций.