Семен Розенфельд - Гунны

— Без городских рабочих трудно... — тихо говорил Остап. — Одной деревне не справиться... Если б все сразу, и тут и там, — тогда сила большая, тогда власть наша...

— Верно, — соглашался Федор, — совершенно верно. К этому дело и подвигается... А пока много городских рабочих идут в партизанские отряды... А в Донбассе большие массы рабочих пошли под командой луганского слесаря Ворошилова под Царицын.

— Ось это здорово!.. — горячо восторгался Петро. — Ось это — да!.. Это армия!..

— А що там наши гайдамацки полки, которые из пленных составлены? — вспомнил Остап свою часть, с которой прибыл из Германии.

— А, синежупанники, — рассмеялся Федор. — Это очень занятное дело... Ну, многие, конечно, вроде тебя, поразбежались... Но в целом полки, хоть реденькие, все-таки остались... Захотели их немцы послать бороться с большевиками, с партизанами, охранять помещичьи экономии. Ну, конечное дело, отказались они... «Ага, — подумали немцы, — значит сами вы тоже такие?.. Большевики?.. Ладно!..» И — приказ: «Немедленно сдать оружие!..» А синежупанники: «Нет, не сдадим». — «Нет, сдадите!» — «Ни хрена подобного!!» Немцы начали стрелять. Те отвечают. Пошла перепалка... Видят немцы — скандал. Народ весь в городе кипит, возмущается — «неужели будут целые полки украинцев расстреливать?...» Ну, думали, думали, решили в городе не стрелять. Приказали им: «Выступить за черту города!» — «Пожалуйста, сделайте ваше одолжение. Уйдем». Так они и прошли через весь город с обозами, кухнями, пулеметами... А куда ушли, что с ними стало — не знаю, не скажу...

Верстах в пятнадцати в стороне от станции Ворожба, недалеко от маленькой деревни, остановились утром на отдых.

И сейчас же вокруг отряда стали появляться крестьяне, взволнованно рассказывающие о больших событиях где-то совсем близко.

От беженцев узнали, что бои идут у станции Коренево, но кто с кем сражается, какие там части, каково положение — никто толком сказать не умел.

Какой-то молодой крестьянин посоветовал:

— Поближе к Ворожбе, вон по той дорози — село Дьяковка... Живут там железнодорожники... у них все узнаете...

— Узнать бы можно, — отсоветовал другой парень, — колы б там не было немцев... Там и пушки, и броневики, и конники...

— Добре... — порешил Остап. — Надо зараз выступать... По дороге все узнаем...

Пока поили коней у колодца, пока кормили их овсом из брезентовых кормушек, пока подправлялись сами — время шло, а когда отряд двинулся к перекрестку дорог, навстречу ему побежал сухощавый, черный, с воспаленными глазами человек и, задыхаясь, кашляя, замахал еще издали руками.

— Стойте, стойте, товарищи!

Он остановился, отдышался и быстро, точно боясь, что его не дослушают, заговорил:

— Товарищи! Мне надо поговорить... Кто здесь старший?

— Ну, к примеру, я, — ответил Остап.

— Товарищи, я железнодорожник... Со станции Коренево... В Ворожбе застрял со вчера... Только здесь вам нельзя оставаться... На станции уже знают о вас... Вероятно двинут части... Я поеду с вами, все расскажу...

Его посадили в бричку, повернули обратно, чтобы ехать другой дорогой, и двинулись резвой рысью.

И картина событий стала совершенно ясной.

Десятого сентября немцы и гайдамаки неожиданно окружили повстанческий отряд и, застав его врасплох, разгромили штаб, взяли в плен командира отряда и человек пятнадцать партизан. Всех их на глазах селян расстреляли. Заодно расстреляли, перепороли, увели многих мирных крестьян и сожгли их дворы. В ответ на это несколько партизанских отрядов, соединившись, ночью тринадцатого сентября взорвали мосты в тылу у немцев и захватили станцию Коренево.

— Но, товарищи, там партизанам не удержаться, хотя и говорят, что их скопилось несколько тысяч с орудиями и пулеметами!.. Немцев еще больше. Вчера туда гнали конницу, четвертый Егерский полк, части пятой артиллерийской бригады... Сейчас грузят эшелон в шестьдесят вагонов и готовят новые составы...

Железнодорожник взволнованно и торопливо, словно учитывая каждую секунду, высказывал свои соображения:

— Надо действовать в тылу... Обязательно в тылу... Это им страшнее прямого боя...

— Есть тут поблизости мосты?.. — тихо спросил Остап.

— Вот, вот!.. Об этом речь... Есть мост, и большой, над оврагом...

— Какая охрана?

— Обыкновенная... Несколько человек... Иногда больше, иногда меньше...

— Когда этот эшелон пройдет мост?..

— Думаю... Погрузят к вечеру... У ближайшего моста, значит — часов в восемь-девять...

— Добре...