К.А. Иностранцев - Хунну и Гунны (разбор теорий о происхождении народа Хунну китайских летописей, о происхождении европейских Гуннов и о взаимных отношениях этих двух народов).

Л.: 1926. 152+4 с. (Второе дополненное издание.)

Как можно усмотреть из предисловия к печатному (первому) изданию моей работы, эта последняя была опубликована в несколько изменённом, частью дополненном, частью сокращенном виде. Главное различие было по существу в последней, пятой главе — в то время как в рукописи 1 [сноска: 1 См. отзыв в Отчёте о деятельности Петербургского Университета за 1898 г. (издан в 1899 г.).] эта глава заключала в себе обзор исторических известий, соображения о происхождении того и другого народа, служивших предметом исследования (Хунну и Гуннов), об их исторической связи, о теориях относительно отдельных частей вопроса, об их имени и потомках, — в печати я ограничился в этой главе лишь приведением и разбором теорий относительно отдельных частей вопроса. Настоящее издание представляет собою перепечатку рукописи так, как она была в первоначальном виде; сделаны лишь самые небольшие дополнения, и вся работа просмотрена и несколько изменена со стилистической стороны. В виде особого послесловия прибавлено обозрение литературы вопроса, появившейся со времени написания рукописи и обнимающей разработку его в XX веке.

Обще–научное значение темы характеризовано в общих чертах в предисловии, а потому в настоящем кратком введении возможно ограничиться лишь указанием на некоторые частности, касающиеся вторичного издания, с упоминанием, что первое издание появилось на страницах журнала Живая Старина за 1900 год (выпуски III — IV, с дополнительной заметкой–рецензией в том же журнале за 1901 г.).

В виду различия в транскрибировании китайских имён и слов в русской и западно–европейской научной литературе (в первой по северному произношению, во второй — по южному), в тексте проведена транскрипция по тому произношению, по которому вообще печатаются китайские слова и имена в сочинениях, написанных на том языке, на котором эта работа написана. Основное исключение сделано лишь для основного в работе имени — именно имени Хунну (при этом, за исключением упоминания его в цитатах, почти всегда выражаемого слитно — Хунну, не Хун–ну) и его эквивалентов, во–первых потому, что южное произношение, считаемое более древним, надо думать даёт и более верную передачу звуковой формы, а во–вторых потому, что такое наименование вообще гораздо более распространено в литературе, касающейся этого народа (и при этом с буквой у, хотя более правильно усматривать в гласной первого слога ю; не столько Хун–ну и Сун–ну, сколько Хюн–ну и Сюн–ну, с носовым н). В цитатах я придерживался но возможности того произношения, которого держался цитуемый автор и при этом не только в словах восточных, но и западного происхождения (напр, «тангри» вм. «тенгри» в моём тексте, «Иорнанд» у тех авторов, которые именуют так этого писателя, вм. «Иордан» у меня).

При обработке второго издания я воспользовался для некоторых немногих деталей любезными указаниями нескольких учёных соответствующих научных специальностей, которым и считаю нужным выразить здесь мою признательность.

В заключение напомню в целях определения научного значения гунского вопроса как в истории Востока, так и во всеобщей и русской истории, что этот вопрос (как и варяжский) принадлежит к числу весьма редких в науке тем, служивших в своё время предметом обсуждения и интереса на специальном публичном диспуте (в Этнографическом Отделе Общества Любителей Естествознания).

1924 г.

Настоящая работа является ответом на предложенную Факультетом Восточных языков тему по истории Востока: Критический разбор теорий о происхождении народа Хунну китайских летописей. Из заглавия видно, что целью темы являлся разбор теорий, причём выражалось желание, чтобы автор, по возможности, старался дать ответ на вопрос о происхождении этого народа.

Прежде чем приняться за исследование источников, мы сочли необходимым решить, насколько эта задача возможна для незнакомого с китайским языком, и пришли к тому убеждению, что решение её не связано с непосредственным изучением китайских источников. Ведь требовалась критика мнений европейских учёных, а не китайских летописцев, которые не могли создать никаких теорий о принадлежности народа к той пли другой расе, к тому или другому племени. Данный вопрос не столько относится к политической или культурной истории какой–нибудь страны или какого–нибудь народа, сколько к истории самой науки и к научной полемике. Это было первой причиной, побудившей нас взяться за попытку ответить на заданную тему.