К.А. Иностранцев: Хунну и Гунны (разбор теорий о происхождении народа Хунну китайских летописей, о происхождении европейских Гуннов и о взаимных отношениях этих двух народов).

Быть может, сочинение какого–нибудь исследователя ускользнуло от моего внимания, равно как с некоторыми книгами я не мог ознакомиться, потому что они были написаны на неизвестном мне языке (сочинения венгерских учёных) [1] Впрочем, насколько я мог заключить по сочинениям некоторых из этих учёных, переведённым на немецкий или французский языки, напр., Hunfalvy «Ethnographie von Ungarn», в целях изучения отечественной истории их интересовал преимущественно вопрос о Гуннах; относительно же истории Средней Азии они следовали тем или другим мнениям ориенталистов, выраженным в сочинениях, написанных на языках более доступных. . Однако, думается, что ничего существенного мы не пропустили.

По возможности старались мы воздерживаться от выписок из цитуемых сочинений; но всё же нам пришлось провести [привести] многие для того, чтобы собственными словами автора подкрепить его мысли. Эти выписки, если сочинение написано на иностранном языке, мы везде представляем в переводе, с указанием страниц подлинника.

Что касается разбора мнений, то тут приходится иметь иногда дело с непреодолимыми препятствиями. В самом деле, как критиковать бездоказательные предположения? Нет доказательств — нет и критики. Поэтому мы иногда обходим молчанием подобные соображения.

В науке бывают иногда вопросы, литература о которых настолько обширна и, вместе с тем, настолько запутана и разбросана. что является время от времени необходимость привести в порядок все высказанные мнения и оценить их значение. Сообразно с требованиями темы, наше исследование и является первой попыткой подобного рода в отношении вопроса о происхождении Хунну и их отношений к Гуннам.

История народа, известного под именем Хунну, тесно связана с событиями древней истории Китая и потому естественно, что в первых же сочинениях об истории этого государства, мы встречаемся и с кочевниками, жившими к северу от Срединной империи, с Хунну. Первыми работами о Китае обязаны мы миссионерам иезуитам, преимущественно французам. В то время как одни в самом Китае составляли астрономические таблицы и строили обсерватории, изучали китайский язык и его письменность, собирали и переводили летописи и другие сочинения, ездили с одного конца обширной империи до другого и т.д., оставшиеся на родине собирали известия, присылаемые их собратьями, и, издавая их, знакомили европейцев с далёким, неведомым миром. Такие имена, как Вербист, Шаль, Жербильон с одной стороны и Дюгальд с другой — навсегда останутся памятными в истории востоковедения. Истории Китая они уделили много труда, и можно сказать, что их работы до сих пор имеют громадное значение. Здесь мы должны назвать Малья, Амiо, Сибо, Гобиля, Грозье и др., которые известны всякому, даже немного знакомому научно с Китаем. Первому, напр., принадлежит лучшая до сих пор в европейской литературе история Китая [2] В данном случае мы основываемся на мнении нашего покойного историка–синолога проф. С.М. Георгиевского, «Первый период Китайской истории», стр. 185. .

Разрабатывая историю Китая, миссионерам невольно приходилось касаться я истории некоторых других народов, входивших в различные сношения с китайцами. Приходилось им касаться и Хунну. Но они занимались ими только попутно, в связи с историей Срединного царства, а не ради самих народов, не для выяснения их происхождения и истории. Этих Хунну они, не сомневаясь, считали Гуннами. Никаких доказательств этому они не приводили — отожествление было основано исключительно на сходстве имён. Вот, напр., как выразился патер Гобиль (Gaubil. Traité de la Chronologie Chinoise, éd. Sylvestre de–Sacy, 1814, стр. 58): «Эти Хунну бесспорно те, которых европейская история называет Гуннами». Больше ничего он и не сказал по этому поводу.

Сообщёнными этими учёными фактами, с добавлением многих других из китайских летописей, воспользовался французский учёный, профессор Французской коллегии, Дегинь (Deguignes). Он задался целью проследить исторический ход переселений народов с Востока на Запад, из Азии в Европу и дать полную историю этих движений. Сначала он высказался в «Mémoire sur l’origine des Huns et de Turcs» (Paris, 1748) [3] Мы к несчастью не могли воспользоваться этой работой, так как её нет ни в Публичной, ни в Университетской, ни в Академической библиотеках, а выписать оказалось невозможным, так как она библиографическая редкость. . Затем вышла его четырёхтомная «Histoire des Huns, des Turcs, des Mogols et des autres Tartares occidentaux» (1756–58). Главная его заслуга состоит в сопоставлении китайских известий с европейскими. Его отожествление народов, упоминаемых в китайских летописях, с народами так называемого «великого» переселения, за немногими исключениями, вполне удачно и признаётся до сих пор верным. Но Дегинь жил в XVIII–м веке, когда не существовало многих наук, с которыми в настоящее время история должна считаться. В его время не было ни науки о языке (лингвистики), ни этнографии, ни этнологии. Тогда история только и существовала как собрание летописных фактов, их сличение и критика. Из этого ясно, что Дегинь не мог решать некоторых исторических вопросов так, как мы решаем их теперь. В этом конечно, он не виноват — всё что он мог сделать, он сделал прекрасно.