Игорь Минутко - В июне тридцать седьмого...

— Прошу-с! Закусочка, уж извините — революция...

— Спасибо, голубчик! — Прокофий Николаевич потянулся к штофу. — Разберёмся.

— Приятного аппетита и доброй беседы-с!

Соборнов и молодой половой, за всё время звука не проронивший, ушли.

— У меня есть тост! — бодро сказал Мигалов.

— Я не пью алкоголь. — Каминский стал разливать чай по чашкам. — Мы вот чайку. Оля, вы не против?

— С большим удовольствием! — Ольга уже откусила бублик. — Хоть и из плохой муки, а тёплые, недавно испекли.

— Ладно, — вроде бы вздохнул редактор газеты «Свободная мысль». — Тогда я, с вашего позволения, в одиночестве. — Он налил себе рюмку водки. — Словом, так... Страна идёт к выборам Учредительного собрания, созыв которого назначен на ноябрь сего года. В нём будут представлены все партии России. Впереди первые в российской истории демократические выборы. И мой тост краток: за демократию в России!

Мигалов опрокинул рюмку в рот, стал закусывать.

Ольга и Каминский пили чай с тёплыми бубликами, которые оказались очень даже вкусными. Затягивалось молчание. Григорий сказал:

— Провозглашённый вами тост не наш. Уж извините... Если вы согласны на единственную поправку: за социалистическую демократию...

— Такую поправку принять не могу! — перебил Мигалов, налил себе ещё, усмехнулся невесело. — И... Что делать? Вторично пью в одиночестве. — Выпил, стал закусывать. Вдруг резко отодвинул от себя тарелку. — Значит, хотите, используя Советы как инструмент власти, перешагнуть через стадию буржуазно-демократического развития — сразу в социализм?

— Именно так! — подтвердил Каминский.

— Не выйдет. — В голосе Прокофия Николаевича зазвучала твёрдость. Твёрдость убеждения. — Во всяком случае, мирным путём — не выйдет!

— Почему? — спросила Ольга Розен.

— Буржуазия, которая не последняя сила в революции, будет защищать свою власть. А ведь сейчас Временное правительство — это и есть прежде всего власть буржуазии.

— То есть, — голос Каминского был полон напряжения, — вы, кадеты, будете защищать свою власть?

— И мы тоже. — Мигалов прямо смотрел на Григория. — Но не только мы. — Он помедлил. — Однако же главное в другом. Вы, господа большевики, уверены, что наш неграмотный, ожесточённый вековой рабской долей народ способен взять в свои руки политическую власть? А ведь именно этот грандиозный акт в конечном итоге предполагает социализм...

— Да! — перебил Каминский. — Именно так: народ способен взять политическую власть в свои руки. И это доказал Ленин!

— Поразительно! — От волнения лицо Мигалова порозовело. — Откуда это прямолинейное мышление? Русской интеллигенции всегда были свойственны сомнения, поиск истины вёлся мучительно... Почему вы, господин Каминский, не допускаете, что ваш Ленин может ошибаться? Он просто плохо знает политическое положение в стране — ведь совсем недавно вернулся в Россию после долгой эмиграции...

— Ленин не ошибается! — перебил Каминский. — И в той борьбе, которая началась, мы, большевики, не можем колебаться, прикидывать варианты, заниматься словоблудием. А именно так ведут себя прочие партии... Простите, пожалуйста! Надо действовать, надо идти до конца к намеченной цели.

— Понятно... — Чувствовалось, что Прокофий Николаевич сдерживает себя, стараясь говорить спокойно. — Как сказал предшественник вашего кумира? «К топору зовите Русь!» И — ату! Ату думающих иначе!

— Простите. — Каминский, наоборот, не смог укротить раздражения в голосе. — Честно говоря, я не могу взять в толк, зачем вам понадобилась эта встреча?

— Да, действительно, мы увлеклись спором, а самое важное... — Мигалов подыскивал слова. — Понимаете... Повторюсь: я вижу в вас честного, самоотверженного молодого человека, искренне преданного русскому народу. Если искать исторические параллели... Вы мне напоминаете народовольцев.

— Народовольцы ошибались! — резко сказал Григорий. — Их тактика индивидуального террора...

— Вот! — поспешно перебил редактор «Свободной мысли». — Совершенно верно! А сейчас ошибаетесь вы! Трагически ошибаетесь! Вы и сотни, может быть, тысячи честных молодых людей, подобных вам, которых увлекли за собой большевики-эмигранты... Для этого я и искал с вами встречи. Предостеречь, убедить, пока ещё не поздно...

— Может быть, поздно? — насмешливо перебил Каминский.

— Да, да! — Страстность и убеждённость звучала в голосе Мигалова. — Может быть поздно... За вами идёт всё больше простых людей, крестьян, рабочих. Вернее, за вашими демагогическими призывами... Поймите, наш народ ещё дитя, он только очнулся от многовекового рабства, у него нет никакого опыта политической жизни. Я призываю вас осознать эго. Сейчас, сегодня вы, большевики, создаёте беспрецедентную ситуацию в России, когда одна ваша партия борется за немедленный социализм... его идеи, естественно, привлекают народ. На практике — это борьба за власть, вы рвётесь к ней, прикрываясь социалистическими лозунгами. В народной среде вы провоцируете, вы уже разбудили самые низменные инстинкты...