Игорь Минутко - В июне тридцать седьмого...

Прописные истины? Да, прописные с высоты нашего тяжкого исторического опыта в самом конце двадцатого века. Но не забудем — не забудем! — что статья «Экономические факторы войны» писалась девятнадцатилетним юношей Григорием Каминским в конце 1914 года или в январе 1915 года, когда, кстати, произошёл взрыв российского ура-патриотизма после знаменитого Брусиловского прорыва...

...Статья была отправлена в северную столицу, и потянулись дни и недели ожидания. Впрочем, сказать «ожидание» — неверно. Слишком загружены делом были дни и ночи — именно дни и ночи — Григория Каминского в ту пору. Добавим: как и вся оставшаяся жизнь.

В январе 1915 года два выпускника мужской гимназии, Александр Криницкий и Григорий Каминский, сдавали экзамены за последний класс экстерном, опередив своих товарищей по учёбе на четыре месяца. Последний экзамен был сдан 23 января. Нет, Каминский не получил золотой медали — в аттестате зрелости было несколько четвёрок, но это обстоятельство нисколько не огорчило нашего героя. Главное — выиграно время и развязаны руки.

Александр и Григорий готовились к отъезду в Москву.

Отъезд ускорили два обстоятельства, и дальняя дорога Каминского пролегла по другому маршруту. Ненадолго пути будущих медиков разошлись.

...Однажды воскресным вечером — на дворе стоял серый промозглый февраль — он последним покидал конспиративную квартиру, где собрались руководители нескольких большевистских групп Минска. Обсуждалась работа в воинских частях, проходящих через город на фронт.

Закрыв калитку, Григорий по уже укоренившейся привычке незаметно оглянулся. Вроде всё спокойно, улица пуста. Подняв воротник пальто, он быстро зашагал к перекрёстку улиц. Пройти два квартала, и — госпиталь в купеческом особняке. Договорился с Александром и хирургом, что будет сегодня ассистировать на ночных экстренных операциях: днём привезли много раненых, прямо с близких позиций.

В тишине улицы чётко раздавался звук его шагов. И вдруг показалось: он сделал шаг, и тут же сзади прозвучал шаг — кто-то шёл в ногу с ним и вот сбился.

Григорий резко оглянулся. За ним следовали двое. Саженях в двадцати виднелось две фигуры, оба одинакового роста. Шедшие сзади, похоже, в нерешительности приостановились.

Сомнений быть не могло: эти двое — по его душу.

«Выследили, мерзавцы! — лихорадочно думал Каминский, соображая, как поступить. — И, коли их двое, значит, была засада. Очевидно, сыщики пошли за всеми товарищами. Но почему же они не попытались взять нас на квартире?»

...И тут необходимо сделать маленькое отступление.

На следующий день на массивном столе из красного дерева в кабинете. начальника департамента полиции по Минской губернии полковника Мстислава Николаевича Всесвятского лежало донесение, подписанное секретным агентом Крысой. В нём говорилось: «Сим довожу до Вашего сведения. На квартире слесаря Иванова В.П. вчера собрались руководители большевистских групп, всего четырнадцать человек. Нас было восьмеро. Действовал согласно инструкции и разработанного плана. Как только стало ясно, что собрались все, кого тут ждали, послал Зайца за большим нарядом полиции. Мы с вами такой случай обговорили. Однако наряд прибыл через один час сорок восемь минут! А наблюдаемые стали расходиться через один час десять минут. Действовали по обстановке. Шестерых послал по следу за теми, кто вышел первыми. Сам с Верблюдом остался ждать полицейский наряд, чтобы арестовать хозяина квартиры Иванова В.П. Но тут из калитки вышел ещё один. И я узнал его! «Гимназист». Не единожды он уходил от нас, и, как я уже докладывал Вашей светлости, личность «гимназиста» не установлена. Мы с Верблюдом пошли за ним. Верблюда я специально взял вторым. Для верности: понимал, что «гимназиста» надо выследить до конца или брать. Но он ушёл от нас! Вернее, убежал. Убежал в открытую, и мы не могли за ним угнаться. Такого в моей практике за многие годы ещё не было никогда. Чтобы наблюдаемый устраивал открытые бега. Сукин сын этот «гимназист». Удушил бы собственными руками. А меня, Ваша светлость, казните или милуйте. Отдаюсь в Вашу волю. Только знайте: ничего другого на этом свете я делать не умею».

Полковник Мстислав Николаевич Всесвятский и в ярости и в смятении расхаживал по своему просторному кабинету.

Ну, Крыса! Ну, пан Тадеуш Яновский! И это лучший агент!.. А каково донесение? Положительно этот Крыса записался в беллетристы. Никогда в нашем департаменте профессионалы не пишут таких пространных донесений, напичканных эмоциями и переживаниями. Или у пана Яновского мозги расплавились от неудачи? Действительно, есть от чего: упустил большевистских руководителей, не угнался за «гимназистом».