Владимир Рынкевич - Мираж

Лидия Давыдовна вскрикнула и сказала, тяжело дыша, словно пережила страх:

— Если плохо, то лучше ничего не говорите.

— Хорошо. Не скажу, — согласился Трубецкой.

Когда все отошли к патефону, Кутепов сам спросил гадальщика. Тот ответил с тяжёлым вздохом:

— Это будет так неожиданно, так быстро, так ужасно...

25 января в «Русскую справку» торопливо вошёл Зайцевский. За справочным окном сидел Мохов.

— Мне нужен господин Дымников, — сдерживая учащённое дыхание, как после бега, заявил посетитель.

— А что это вы так спешите? И нервничаете. У нас не полиция.

— У меня очень срочное дело к господину Дымникову.

Не трудно было понять, что Мохову не хочется пускать незнакомца к Леонтию, но ничего не поделаешь. Нажал-таки кнопку звонка, и Дымников, приоткрыв дверь и увидев Зайцевского, сказал:

— Заходите.

— У вас здесь глухо? — спросил Зайцевский, оглядывая окно, стены, дверь. — Не слышно?

— Предохраняюсь, как говорят русские женщины.

— Здравствуйте, Леонтий Андреевич. Помните меня? А можно дверь на ключ?

— Можно. Я вас помню, Лев Борисович. Приехали в гости к яругу? Или навсегда?

— Как он? С ним всё в порядке?

— В порядке. С документами и в безопасном месте. Вы с ним можете встретиться.

— Потом. Вы можете меня так же устроить?

— В общем, могу, но у меня сейчас плоховато с деньгами.

— У меня есть.

— Тогда считайте, что в СССР вы не вернётесь.

— Слушайте главное. Вы что-нибудь сможете выиграть на этом. — Зайцевский оглянулся на запертую дверь, на окно и понизил голос: — На завтрашнее утро группа сотрудников ГПУ подготовила похищение генерала Кутепова.

— Похищение? Куда же они его спрячут? Увезут в СССР, как Савинкова?

— Мне известны участники, известен точный план. Его увезут в Марсель и на советском пароходе «Спартак» доставят на советский берег.

— Значит, там будут допрашивать, судить, — представил себе Дымников с некоторой мечтательностью, — интересно...

Теперь Леонтий расхаживал по кабинету, разглядывая дверь и окно и представляя себя за судейским столом. Перед ним генерал с побритой наголо головой. Вот в чём дело! Кутепов уже потерял своё лицо и предстал перед Высшим Судией. Подсознание подсказало генералу, что дни его сочтены, и лицо его изменилось. Фрейд был в моде.

Зайцевский тем временем говорил о сильной группе ГПУ в Париже, о необходимости срочных мер против них, о том, что времени осталось меньше суток...

Наконец Леонтий прислушался и остановил его:

— Расскажите поточнее, кто и как будет похищать Кутепова.

— Оперативная группа состоит из трёх человек. Старший — Пузицкий. Он участник похищения Савинкова и за это получил орден. Второй — Янович. Долго жил в Париже. Третий — Лев Гельфанд, племянник друга Ленина — Парвуса. Сейчас он — второй секретарь Советского посольства в Париже. Будет в полицейской форме. Уже несколько дней репетирует свою роль — стоит на посту на месте похищения. Это перекрёсток улиц Русселе и Удино. Кутепов будет там в десять тридцать. Его вызвал по записке один бизнесмен, связанный с ГПУ. Будто бы переговорить о колчаковских миллионах. И генерал согласился на встречу.

— Почему же вы не пошли в РОВС? Там бы вас хорошо приняли и спасли бы своего вождя. Может быть, вам даже дали бы какой-нибудь орден.

— Зайцевский что-то пытался сказать, но получались лишь неясные звуки и неопределённые жесты: не то — «сами понимаете», не то — «сам не пойму».

— Понятно объяснили, — сказал Дымников; и Зайцевский жалобно улыбнулся. — Считаете, что ГПУ сильнее РОВС, а на меня можно надеяться, поскольку я выручил Заботина. Кстати, а почему не видно и не слышно Клинцова?

— Его расстреляли, как троцкиста.

— И вы выбрали меня?

— Да.

— Главное условие моего участия в вашей судьбе — мы не занимаемся Кутеповым, забываем всё, что вы знаете. Короче: я не хочу спасать Кутепова. Вы согласны?

Леонтий заметил некоторую короткую внутреннюю борьбу у собеседника, но всё же Зайцевский почти мгновенно согласился.

Тогда Дымников объяснил ему план ближайших действий. Он увозит Зайцевского на ночь, вернее, до завтрашнего полудня к себе в загородный дом. На днях там поставили телефон, и можно связаться. Кроме всего необходимого, в загородном доме имеется патефон с пластинками и радио. Главное: кроме Леонтия, о Зайцевском не знает никто, в том числе работник «Русской справки», дежуривший у окошка.

— Я один буду в том доме?