Владимир Андриенко - Приключения боярского сына Том 1 Битва под Конотопом

– Получается так, господин. А ты, видать, также русский?

– Русин. Шляхтич.

– Католик? – поинтересовался Махмуд.

– Да, – Федор покраснел, вспомнив о своем "католичестве".

– Стало быть, также продал православную веру на латинство погнаское? А оно, если верить православным попам не многим лучше магометанства.

– Я остался христианином, – Мятелев уже не был рад, что затеял этот разговор. – Что католики, что православные все чтят Христа и святую троицу.

– Чтят, но по-разному, господин. Насмотрелся я и на тех и на других. Разговоров много, а дела-то не видать. Но прости, если обидел тебя. Это невольно. Ты с Украины, господин? – Махмуд в свою очередь внимательно посмотрел на Федора. – А по говору ты московский.

– Я могу и по-польски с тобой говорить, ежели тебе знаком польский. А на Москве я не бывал. Слыхать-то слыхал, но быть не пришлось.

– Немного знаю и польский. Но говори не говори, а я московский говор везде узнаю.

Сам я также московский. Служил в стремянном государевом полку. Затем был послан с поручением в порубежные крепости. И там меня татары и заарканили.

Федор вздрогнул при упоминании государева стремянного полка.

– И как тебе здесь живется, сын боярский Тишенков?

– Махмуд. Да, не так и плохо. Вообще судьбы раба врагу бы не пожелал, но лично мне улыбнулась судьба и здесь. Меня купил Али и сделал своим управляющим.

Надзираю за рабами. У меня и дом свой есть и женки. Трое. У них ведь не одну бабу можно иметь, а четырех жен, да еще наложниц сколь влезет. Живу! А ежели, скажем, который в черные рабы попадет, то добра не жди. Особо плохо тем, кого купили на галеру-каторгу. Там смерть! Жилы все вымотают и кожу так исполосуют, что свата божьего не взвидишь.

Федор промолчал и ничего не ответил Тишенкову. Но тот сам продолжил разговор.

– А ты небось осуждаешь меня, господин? Ну, что веру-то я христову сменил на ислам? Это я сразу понял. Так?

– Осуждаю? – задумчиво произнес Мятелев. – Нет. Пусть попы тебя осуждают. Я сам за себя ответчик. Кто знает, как сам бы сделал, если в такой оборот попал как ты.

Ты уж прости меня, что так сразу то на тебя набросился. Не хотел тебя обидеть.

– Ничего! Я привычный к тому. Обиды не держу.

– И многие здесь веру меняют?

– Нет. Да и не всем предлагают её менять. Всем кто ислам принял послабление выходит, а им рабы нужны. Цены на рабов ныне не высоки. За сильного мужчину можно взять 15, али 20 дукатов. А то и поменее.

– Сейчас война и рабов должно много идет с Украины? – Мятелев пытался изображать из себя купца.

– Рабов много. А после победы хана под Конотопом их будет еще больше. Но рабы нужны на галерный флот султана. Рабы нужны на каменоломни. А там раб более двух лет не живет. Нужны рабы для работ в поле, на бахчах и в садах татар. Это Али господин милостивый и у него рабам не так и плохо. А у других мурз вовсе погибель. Такого я здесь насмотрелся.

Они въехали на широкий двор дома мурзы, и Махмуд указал рукой в сторону:

– Вон там можете поставить свои возы и коней. За ними присмотрят. О товарах, слугах и животных не беспокойтесь. Я лично прослежу. А самих вас ждет господин…

В окрестностях Бахчисарая: дом мурзы Али В доме мурза веяло прохладой. Комнаты мужской половины дома – селямлика были убраны роскошно и всюду были ковры ярких расцветок и шитые шелком подушки.

Сверкало серебро и золото.

Сам Али пребывал в своем любимом покое у фонтана. Он возлежал на шелковом матрасике и смотрел на холодные струи воды, искрящиеся серебряные шары. Рядом с ним был его кальян, отделанный золотыми пластинами.

На мурзе был широкий шелковый халат, подпоясанный расшитым китайским поясом. На ногах были расшитые жемчугом туфли с модными загнутыми носками.

– Господин, – Махмуд склонился к уху хозяина и вывел его из задумчивости. – Гости прибыли.

– Гости? Это хорошо. Я жду этих купцов из Ляхистана. Зови их сюда, Махмуд.

– Позволь предупредить тебя, господин.

– О чем?

– Один из купцов совсем не поляк. Я говорю о том, которого зовут паном Анжеем.

– Он украинский шляхтич. Недавно принял католичество. Я это знаю.

– Нет, господин. Он родом из Москвы. Уж я то говор московский знаю. Он его маскирует, но весьма неумело.

– С чего ты взял? Ведь ты только с ними познакомился. Прошло там мало времени. И уже выводы сделал? Не в свое дело ты лезешь, Махмуд.

– И небольшого разговора было достаточно, чтобы понять, что он за птица. Да и личность мне его знакома.