Владимир Андриенко - Приключения боярского сына Том 1 Битва под Конотопом

Конь полковника заплясал под ним, но Улебин не дал ему рвануться вслед за остальными.

"Они разрушили переправу! – мелькнуло в его голове. – Так вот зачем было нужно это отступление! Теперь хода назад нам нет! Тяжелые всадники просто так переправиться не смогут. И что теперь делать? Нужно во что бы то ни стало остановить наступление. Нельзя идти дальше. Но как сделать это? Неужели никто не понимает к чему приведет такая атака?" -Полковник! – рядом с Улыбиным оказался его давний знакомец пятидесятник Семен Говоров.

Говоров увидел лицо своего командира и подумал, что тот ранен.

– Ранен?

– Ранен? – переспросил Улебин. – Нет, не ранен. Все наше войско ранено!

– Ты про что, господин полковник?

– Не видишь разве, Говоров? Они переправу разрушили!

– Ну и что? Мы же наступаем! Затем, когда пленных нахватаем – заставим переправу восстановить!

– Они уводят нашу конницу в самые топи! Не видишь, пятидесятник? Запруда разлила реку, куда идут наши всадники. В таких условиях у легкой татарской кавалерии будет громадное преимущество перед нами!

– Да откель тут татары, полковник? Перед нами только казаки Выговского. Татары пока подойдут дело будет сделано!

– Скоро увидим и татар, пятидесятник!

– То верные сведения? Кто донес про это?

– А тут и доносить ничего не надобно! Я бы на месте хана ударил именно сейчас с наш фланг. И когда наши отвлекутся на татар, с новой силой по нам ударит и Выговский и поляки, что еще в дело не вступали!

– Вона как! – изумился пятидесятник. – С трех сторон нас зажмут!

– А если со стороны поляков в бой вступят крылатые хоругви польских гусар, то даже страшно предположить что будет!

– Оно може и так. Да сумнительно…

Улебин был прав. Казаки уводили русскую кавалерию в самые топи. Туда где движения тяжелой конницы будет замедленно. Туда где она потеряет свою ударную силу! Но остановить теперь громадную массу всадников увлеченных боем было невозможно. Бездумная лихость Пожарского привела его войско к катастрофе…

Битва: хан Мехмед Гирей обнажает саблю в рядах своих газиев. 29 июня 1659 год Селим-бей понял, что сейчас Мехмед Гирей отдаст приказ.

– А вот теперь и нам пора ударить по гяурам! – хан быстрым движением обнажил свой легкий дамасский клинок.

Военачальники крымского войска также обнажили свои клинки вслед за ханом.

– Вперед воины! Во имя Аллаха! Я сам поведу вас в бой!

Селим-бей поскакал вслед за ханом, желая уберечь его от всех превратностей битвы.

– Алла!

– Алла!

Завыли татарские конники и рванулись в битву вслед за своим повелителем. Земля загудела от грохота лошадиных копыт…

Селим уже не раз видел атакующую лаву татарской конницы и всегда восхищался её грозным видом. Стремительность и сила, маневренность и неустрашимость – вот залог их победы! Сейчас бей был горд тем, что он часть этой атаки и сможет своей саблей вписать несколько строк в битву, что может быть войдет в историю…

Татары ударили наступающим русским прямо во фланг и сразу смяли их левое крыло.

Стремительность русской атаки на полки Выговского была сброшена и началась настоящая сеча.

Воины рубились яростно и не желали уступать. Хан и его гвардия прорубила большую брешь в рядах противника в короткое время. Селим был все время рядом, хотя и держался позади хана.

Мехмед Гирей яростно сшибся сразу с двумя дворянами и ловко уклонился от их ударов. Его горячий жеребец плясал под державным всадником и четко слушался его команд. Хан был отличным наездником. Он выбросил руку с клинком вперед и достал до плеча первого врага. Дворянин вскрикнул и выронил саблю. Дамасская сталь рассекла его епанчу. Следующий удар пришелся второму дворянину в голову, и острие сабли крымчака перерубило перегородку на шлеме и вошло в левый глаз врага.

– Алла! – истошно завопил хан и резко рванул уздечку.

Жеребец повернулся и Мехмед Гирей зарубил второго всадника.

– Вот она схватка с настоящим воином! В этот миг поэт во мне временно умер!

Вперед мои храбрые воины! Вперед! Покажите поганым гяурам как вы уметет сражаться!

– Алла! – отвечали ему воины гвардии.

И снова продолжалась битва – пир храбрецов! Мехмед Гирей не давал себе обойти, и, по-прежнему, был почти на самом острие атаки. Рядом с ним падали воины. Это дворяне стали обстреливать их из пистолей. Но ни одна пуля даже не задела хана.

– Алла! – закричал хан взмахнув саблей.

– Алла! – закричали те, кто следовал за ним.