Елена Степанян - Царский выбор

Кузьма.Они не юродивые, Борис Иванович, а

еретики. Юродивых, когда они сильно завираются, плетьми бьют. А еретиков, когда они сильно упираются, огнем жгут. — Вот и попался Трофимушка! (Посмеивается.) Сегодня царевну к своему князю приворожил, завтра чего похуже придумает.

Морозов (мрачный как туча). Прикуси язык. Нашел время веселиться.

Возвращается Годунова с Чистым.

Морозов.Назар, ты когда к Пушкину на Крыльцо выходил, видел царевну Анну Михайловну?

Чистой.Видел. И по правде сказать, испугался. (Все остальные переглядываются.) Что все это такое?

Морозов.По всему женскому терему шепчут, что она сохнет, что приворожили ее.

Чистой.Кто?

Годунова (почти не разжимая губ). Они все говорят, что Сергий Прозоровский.

Чистой.Что-о? Борис Иванович, они же все на моих глазах выросли! Никогда у него тяги к ворожбе не было.

Годунова (себе под нос). К ворожбе тяги не было, а к Аньке всегда была.

Морозов.Ты сам сказал, что ее испугался. — Ты Трофима Игнатьева, управляющего Прозоровских, знаешь?

Чистой.Кто же его не знает!

Морозов (глядя в сторону). На этого Трофима еще в начале осени был донос, что он в своем доме, прямо в усадьбе Прозоровских, дает приют еретикам и колдунам всяким, которые по воде ходят и молебны какие-то прямо там у него устраивают. Я тогда этому доносу ходу не дал, можешь догадаться, почему.

Чистой.Так. Уже и Трофим ворожит. А жемчугом он, часом, не вышивает?

Морозов.Ты мне не веришь. Хорошо. Сходи-ка, приведи сюда протопопа.

Чистой.Борис Иваныч, если я его сюда приведу, то возле больного государя останутся только немец и Федора. Так не годится.

Годунова.Пойдем вместе, я его сменю.

Чистой и Годунова направляются в царские покои.

Годунова.А почему Федя Ртищев там не сидит?

Чистой.Вышел ноги размять. Он тоже не из железа. Сейчас вернется.

В кабинете царя.

Морозов барабанит пальцами по столу. Кузьма пребывает в полной безмятежности. Входят Чистой и Стефан.

Морозов.Отче Стефан, расскажи Назар Петровичу, как к тебе еще осенью приходил беглый вор из усадьбы Прозоровских и что рассказывал. — Мне он не верит.

Стефан.Но ты же и сам не поверил, Борис Иванович.

Морозов.Да, я и сам не поверил.

Стефан(к Чистому). Приходил человек, звали его

Ерофеем Петровым, и был он прежде садовником в усадьбе князей Прозоровских. А потом Трофим Игнатьевич его за какую-то провинность выгнал. (Переводит взгляд с Чистого на Кузьму.) И он донес, что к ним, не к князьям, а в дом самого Трофима под видом Божьих странников повадились ходить самые настоящие еретики, и привел тому доказательства. Много доказательств.

Чистой.Беглый вор пошел по злобе на хозяев доносить! Мог бы и похуже что выдумать. — Подумаешь, доказательства привел. Он, может, и сам из еретиков и потому все их повадки знает.

Кузьма.Тебя, Назар Петрович, Господь умом не обидел. Говоришь верно. Только не все знаешь. Ты и про себя самого не все знаешь. — Со слов этого вора получалось, что Трофим Игнатьич водит дружбу со злейшим из злейших колдунов

Михайлой Ивановым. Ты мне можешь не поверить, но этого Михайлу больше ста лет ловят и изловить не могут.

Стефан.Я о нем, Назар Петрович, в тот день впервые услышал.

Морозов.И я, признаюсь, тоже.

Стефан.А почему сейчас об этом вспомнили?

Морозов (глядя в сторону). Поступил донос, что Трофим этот втянул в свою ересь молодого князя Сергия.

Стефан(он ошарашен). Князя Сергия? Друга царя? — Погоди-ка, Борис Иваныч! Ты знаешь, это бывает. Бывает. Когда молодые люди начинают Святое Писание читать без должного руководства, то всякое бывает. А потом это проходит. — Надо, чтоб я с ним побеседовал.

Морозов.Пока не надо. Мы должны еще все проверить, не злой ли это навет. И никому ни звука, ты меня понял? (Стефан кивает.) Упаси Боже, дойдет до государя, да еще в такие дни, когда он болеет… (-) Но с Трофима этого придется спросить строго. Ты не знаешь, кто его духовный отец?

Стефан.Конечно, знаю.

Чистой (резко). Отец Геннадий из храма Всех святых. Родной брат моего духовника. Может, оставишь их в покое?

Морозов (отмахиваясь, как от мухи). Кому они