Елена Степанян - Царский выбор

нужны? Спросил для порядка. — Ступай к царю, Стефан.

Стефан (уходя, к Чистому). Куда это Ртищев запропал?

Чистой.Не знаю, ворожит где-нибудь.

Стефан уходит, Чистой обращается к Кузьме.

Чистой.Так чего же я про самого себя не знаю?

Кузьма.Коли сам не знаешь, то никто тебе этого и не вспомнит. — Но твой родной дед был смолоду в дружбе с отъявленным еретиком Феодосием Косым, укрывал его в своем доме и помог ему бежать в Литву от неминуемой расправы.

Чистой (резко поворачиваясь к Морозову). Борис Иванович, что ты намерен с Прозоровскими делать?

Морозов (тихо). Их судьбу будет решать царь. Ты

думаешь, мне все это нужно, мне это в радость? — Вот что хочу я вспомнить — кажется мне это, или в самом деле Сергий в последнее время совсем на Верху не появлялся?

Чистой.Появлялся, но очень мало. И Государь о нем не спрашивал. — Началось это сразу после смотрин. У меня столько дел было, что подумать об этом было некогда.

Морозов (мрачно). Да, придется ему в монастырь идти.

Чистой.Борис Иванович! Князь Симеон всегда за тебя горой, царь Сергия с малых лет очень любит! — Пусть он их призовет, разберемся, что к чему. А там надо будет Сергия женить и отправить куда-нибудь на воеводство.

Морозов.Да, женить. Чтобы он через полгода

овдовел. — Да что тут говорить, все будет решать царь. Только сначала надо, чтобы этот Трофим показал, что он обоих князей, и отца и сына, в свою ересь втянул.

Чистой.Трофим никогда в жизни ни под какой пыткой на Симеон Васильича не покажет.

Кузьма.Ну это не большая беда.

Чистой.Ты что хочешь сказать? Ты хочешь сказать, что ты его до смерти запытаешь, а мертвый, он что угодно покажет?

Кузьма (вздыхая). Ну вот, Назар Петрович, дедушка твой о еретиках печалился, и ты туда же.

Чистой.Борис Иваныч, а как быть с Иваном Прозоровским? Он у нас из лучших военачальников. Ты его из-под Смоленска отзывать будешь?

Морозов.И не подумаю. Он только больше усердствовать станет. — Ты ступай к государю, Назар, а я отпущу Кузьмича и тоже вернусь на свое место.

Чистой уходит.

Кузьма.Я могу хоть сейчас идти за Трофимом.

Морозов (грозно смотрит на него). К князьям

Прозоровским ночью не вламываются. — Ступай к патриарху, дождись, когда он проснется. Покажешь ему донос и возьмешь его стражников. Ни о какой царевне нигде и никому ни звука. Только самому князю можешь сказать, если его припереть понадобится. — Что от Трофима получить надо, ты знаешь. Вот и всё. — А потом уже будем государю докладывать, когда у него сил прибавится.

Федор Ртищев ходит по дворцовым коридорам, прислушивается, заглядывает во все углы. До него доносится какой-то шорох. Затем оттуда же слышатся чьи-то рыдания.

Ртищев идет на эти звуки.

В темном углу, сжавшись в комочек, сидит Ванятка и рыдает, прижимаясь головой к стене.

Ртищев.Ванятушка, а я тебя ищу. Все никак

утешиться не можешь? — Пойдем отсюда, я тебя в твой чуланчик отведу. Тебе поесть надо, ведь с раннего утра ничего не ел.

Ванятка.Ничего мне не надо, Федя. Ничего я не хочу. Не стану я здесь больше жить, уйду, куда глаза глядят.

Ртищев (гладя его по голове). Ох, дитя ты глупое.

Ванятка (заливаясь слезами). Такую красоту загубили, а я должен на эти рожи смотреть! Не буду я, не стану, уйду отсюда.

Ртищев (заставляет его подняться). Пойдем, пойдем со мною. Утро вечера мудренее. — Здесь одно горе, в другом месте другое. Поразмыслишь немного и увидишь, что идти-то некуда.

Афанасий, с трудом передвигая ноги, несет Фиму. Он уже видит свой дом, останавливается перевести дух. Настасья подставляет руки, чтобы как-то ему помочь.

Горница в доме Корионовых.

На одной лавке сидит Аграфена, обнимая Евдокию. Обе тихо плачут.

На другой лавке Иван Родионович и Андрей, как малые дети, прижимаются к Василию Матвеевичу.

Аграфена.Васенька, когда же Афанасий-то придет?

Василий.Придет, Аграфенушка, скоро придет. — Их дождались, и его дождемся.

Онемевшая прислуга Корионовых впускает Афанасия с Фимой в ворота.

Слуги бегут вперед, открывают входные двери, потом дверь в горницу.

Афанасий вносит Фиму в горницу. Ее укладывают на широкую лавку, покрытую ковром.

Евдокия припадает головой к Фиминым ногам. Андрей становится на колени у изголовья. Остальные толпятся рядом.