Елена Степанян - Царский выбор

Евдокия.Что вы делаете? Что это? Почему?

(Бросается на колени перед Дьяком.) Пощади его, сударь! Что он такого сделал?

Дьяк.А ты сознайся во всем, матушка, я вас и отпущу.

Всеволожский.Не смей, Евдокия!

Дверь с шумом открывается. Вбегают Пушкин, Тени-шев, оба князя, сопровождающие их стражники.

Фима спит. Настасья тихонько плачет, привалившись у нее в ногах. Настасья поднимает голову на звук отворяемой двери. Входит Афанасий. Пришедшие с ним женщины остаются снаружи.

Настасья.Ты, Афанасий Петрович? А где же отец с матерью? Где Грушенька?

Афанасий.Дома все, дома. Там поговорим. — Я пришел ее забирать. Давай, Настасьюшка, пошевеливайся. На ноги ей побольше чулок натяни и голову укутай. А потом мы ее в одеяло завернем.

Настасья.Что же ее. так вот гонят отсюда?.. Больную совсем. Очнуться не дают.

Афанасий.Никто ее не гонит, я сам попросил, сам хочу ее забрать.

Настасья.А коли ты сам, почему ж не подождать до утра? Глядишь, она к утру в себя придет.

Афанасий.А до утра ее здесь убьют, понятно тебе?

Настасья кидается закутывать Фиму. Потом они вдвоем заворачивают ее в одеяло. Фима посапывает, как спящий ребенок.

Афанасий поднимает ее на руки и выносит.

Афанасий с Фимой на руках направляется к Спасским воротам. Стражники, стараясь попасть ему в шаг, медленно идут рядом. Позади плетется Настасья.

Настасья.Афанасий Петрович, а где же твои сани стоят?

Афанасий.Нет у меня саней, я их домой отправил. — Так донесу.

Стражники-сопровождающие отдают распоряжения страже ворот.

Афанасий с Фимой и Настасья покидают Кремль.

Анфиса бежит по узкой Кремлевской улочке к дому Годуновой.

Анфиса стучится у дверей.

Голос за дверью.Кого там несет в такой час? — Кто там?

Анфиса.Это я, Анфиса. Боярыня ваша дома ночует или на Верху осталась?

Служанка (открывая). Дома она, дома. Господи, только прилегла.

Анфису проводят к боярыне Годуновой. Служанка немедленно удаляется, оставляя их вдвоем. Анфиса опускается на колени и ударяет лбом об пол.

Годунова.Что такое?

Анфиса.Матушка Дарья Кирилловна, прикажи меня казнить, я твоей службы недостойна.

Годунова.Что ты несешь? Говори, что случилось?

Анфиса.Весь терем знает, а я последняя узнаю. — Царевну Анну князь Прозоровский присушил, да так, что она аж умом повредилась. Целый месяц не спит, ночами бродит. А сегодня в одном платье на мороз выбегала! С распущенной косой носилась.

Годунова ахает и закрывает лицо рукавом.

Анфиса.Вот это я уже своими глазами видела.

Годунова.Что делать будем? (Анфиса удивленно смотрит на нее.) О таких вещах надо немедля Борису Ивановичу докладывать, а сегодня такой день. был. Теперь уж ночь.

Анфиса.Тебе решать, матушка. Можно и до утра подождать.

Годунова (махнув рукой). А! Я теперь все равно не засну. — Подумать только, я ведь собиралась там на ночь оставаться — и вдруг меня как подстегнуло. Государь себе спит, немец говорит, что все обойдется, пойду-ка я домой. — Надо же, останься я там, ты бы до меня не добралась.

Анфиса.А там ведь никто не спит. Во всех окнах огонь виден, кроме царского. — Что-то еще случилось. Какие-то бояре приезжали, шумели на Крыльце, царя требовали, Морозова требовали. К ним-то царевна Анна и выбегала. (Делает паузу.) В таком виде.

Годунова.Их впустили?

Анфиса.Да.

Годунова.Ничего не поделаешь. Надо идти. — Уж такая сегодня ночь, все равно никто не спит. — Спят только царь да его невеста.

Годунова тяжело вздыхает и говорит безо всякой злобы и даже печально.

Годунова.Так на свадьбе и полагается — молодых отправляют спать, а гости гуляют до утра.

Афанасий с Фимой на руках медленно идет по зимней ночной Москве. Следом — Настасья. Они доходят до церкви с невысоким крыльцом и садятся отдохнуть на ступенях.

Афанасий(по щекам его текут слезы). Дитятко мое, дитятко! За что твою жизнь сгубили? Только за то, что ты лучше всех, краше всех оказалась.

Навстречу ей Назар Чистой.

Чистой.Что ты воротилась, матушка Дарья Кирилловна?

Годунова.Сердце не на месте, уснуть не могу. — Как он там?