Колин Маккалоу - Первый человек в Риме. Том 2

Истинная причина ее смущения была в том, что Аврелия хотела сама обходить жильцов, не прибегая к помощи агентов. Она заходила в каждую комнату, разговаривала с живущими там, узнавала новое о людях. Они нравились ей, и она не видела веских причин их избегать. По крайней мере, пока не рассказала все мужу и не поняла, что он, говоря "моя жена", имел в виду женщину, стоящую на высоте dignitas Юлиев; ей никак нельзя было хоть в чем-то унизить его семью, его род. Однако, чем же тогда ей заполнить свои дни, что делать? Она не смела даже вспомнить о том, что сегодня солгала мужу. И постаралась уснуть.

К счастью, вскоре она забеременела. Это ее успокоило. Беременность протекала без осложнений. Здоровье и неувядшая кровь – предки ее не принадлежали к древним родам – были на ее стороне. Кроме того, она ежедневно подолгу гуляла в сопровождении служанки, чтобы не сойти с ума в четырех стенах.

Цезаря направили в распоряжение Гая Мария в Заальпийскую Галлию, когда ребенок еще не родился. Гай Юлий очень беспокоился, покидая жену в таком положении.

– Не волнуйся, все будет прекрасно, – успокаивала его Аврелия.

Но он твердил, что ей лучше бы побыть это время у матери – под ее присмотром.

– Это уже мои заботы, я справлюсь сама, – отвечала она, подбадривая одновременно и себя.

Конечно же, к матери она не поехала, а родила ребенка в своем доме, и принимал его не лекарь с Палатина, а местная повитуха – и служанка Кардикса. Быстро и легко прошли эти роды – и прекрасная девочка, еще одна Юлия, появилась на свет: такая же беленькая, голубоглазая и очаровательная, как и все женщины рода.

– Мы будем звать ее Лия, так короче, – сказала она матери.

– О, нет, – Путиллия возмутилась. – Это слишком просто и скромно. Может быть, Юлилла?

Аврелия упрямо покачала головой.

– Нет, это не слишком приятно звучит. Наша дочь будет носить имя Лия.

Однако Лия принесла массу неудобств. Она плакала почти шесть недель кряду, пока, наконец, жена Шимона, Руфь, не спустилась к Аврелии и не успокоила молодую мать, уже собиравшуюся вызывать врачей.

– Она всего лишь голодна, малышка, – Руфь старательно выговаривала греческие слова. – У вас мало молока, милая моя девочка!

– Наверное, следует позвать кормилицу? – Аврелия облегченно вздохнула, поняв, что девочка здорова.

– Не нужно искать, девочка моя, – мягко возразила Руфь. – В этом доме полным-полно кормящих матерей. Не беспокойся, мы все дадим малышке молоко.

– Я могу вам заплатить! – Аврелия постаралась, чтобы в голосе ее не звучали хозяйские нотки.

– За что тут платить-то? Оставьте это дело мне, милая. Уверена, что все мамки тут же бросятся ополаскивать свои соски. Малышке останется только выбрать, у кого молочко повкусней… Мы не хотим, чтобы она болела.

Так маленькая Лия кормилась у всех женщин инсулы. Что это было за молоко – римское, греческое, еврейское, испанское или сирийское – какая малышке разница? Постепенно Лия начала поправляться.

Когда Цезарь уехал, Аврелия начала показывать свой истинный нрав. Для начала она избавилась от постоянного надзора своих родственников-мужчин, которым Цезарь поручил приглядывать за ней.

– Если ты мне понадобишься, папа, – заявила она Котте, – я за тобою пошлю!

– Дядя Публий, оставьте меня в покое, – говорила она Публию Рутилию Руфу.

– Секст Юлий, не пора ли тебе снова в Галлию? – слышал от нее старший брат Цезаря.

– Моя жизнь – это моя жизнь! Что-то же должно теперь измениться! – весело объявила она Кардиксе.

Начала она со своего жилища, заставляя рабов, которых они с Цезарем купили после свадьбы, работать в полную силу. Управляемые греком по имени Евтихий, слуги всячески старались не давать госпоже повода для недовольства. Аврелия понимала, что Цезарь смотрит на все иначе, чем она, и поэтому достаточно равнодушен к некоторым вещам, особенно в доме. Зато ее голос слуги целый день слышали то тут, то там. Гай Марий вполне одобрил бы и ее действия, и манеру их вести – ясностью, четкостью и продуманностью ее указания напоминали военные команды.

– Да уж! – изумлялся повар, беседуя с управляющим Евтихием. – Я-то думал, что она всего лишь маленькая милая девочка!

Управляющий лишь выкатывал свои блестящие и бойкие глаза:

– А я?! Я думал, что получу доступ в ее спаленку и смогу утешать ее, пока Гай Юлий в отлучке – избави Бог! Я скорее лягу в одну кровать с диким львом!

– Вы считаете, что она на самом деле способна продать всех нас, чтобы собрать деньги и решить свои денежные проблемы? – повара трясло уже при самой мысли об этом.