Колин Маккалоу - Первый человек в Риме. Том 2

– Это – счастливое предзнаменование, – обратился Цезарь к жене, глядя на нее с восхищением. – Красота ее по-прежнему кружила ему голову. Как прекрасна она, как чиста, несмотря на четыре года жизни в Субуре, где она была владелицей инсулы, доходного дома.

– Теперь ты обязательно станешь консулом. Вспоминая победу при Верцеллах, люди тут же вспомнят и о том, кто принес весть о ней!

– Нет, – искренне воскликнул он. – Они подумают прежде всего о Гае Марии.

– И о тебе, – упрямо повторила Аврелия. – Тебя они увидели раньше.

Цезарь вздохнул, устроился поудобнее на ложе, немного отодвинувшись назад.

– Иди сюда, – обратился он к жене.

Сидя со строго выпрямленной спиной, Аврелия бросила взгляд на двери триклинема.

– Но Гай Юлий…

– Мы одни, любовь моя, а я не такой ярый приверженец традиций, чтобы в первый раз за столько дней ночуя дома, видеть между собой и тобой этот стол, как бы узок он не был, – и он слегка хлопнул по ложу. – Иди сюда, женушка! И немедленно!

Когда молодая чета поселилась в районе Субуры, их появление там сделало их объектом почти болезненного любопытства соседей. Земледельцы-аристократы здесь бывали часто, но они не жили здесь постоянно. Цезарь и его жена оказались на положении белых ворон, что и привлекло к ним столько внимания. Несмотря на размеры, Субура оставалась всего лишь деревней – с любопытством, сплетнями и любовью к сенсациям.

Все свидетельствовало о том, что эти двое не приживутся в Субуре. Соседи быстро разобрались, что из себя представляют эти пришельцы с Палатина. Какие истерики будет закатывать госпожа! Каким раздраженным станет господин! Ха-ха! Так говорили в Субуре. И с нетерпением ждали, когда новички начнут развлекать аборигенов.

Но так и не дождались. Госпожа спокойно ходила по своим делам – не выказывая брезгливого отвращения к пристававшим к ней на улице лоботрясам, не толкаясь и не переругиваясь с обступавшими ее женщинами, кричавшими ей, чтобы возвращалась на свой Палатин. Что же касается господина, то он был – ничего не скажешь – истинный аристократ: спокойный, вежливый, интересующийся всем, что рассказывал ему любой человек, очень любезный и всегда готовый помочь в том, что касается дел, просьб, договоров и аренд.

Вскоре они завоевали уважение. А затем их и полюбили. Многие их качества были здесь в диковинку: например, заботясь о своих делах, никогда не лезть в чужие; они никогда ни на кого не жаловались, никогда не ставили себя выше остальных. Заговорите с ними, и вы можете быть уверены, что встретите мягкую и искреннюю улыбку, интерес, желание помочь. Сначала это принимали за игру, ловкий трюк, но в конце концов обитатели Субуры поняли, что Цезарь и Аврелия такие и есть на самом деле.

Для Аврелии это признание было важнее, чем для Цезаря – у нее в руках находилось одно из самых густонаселенных зданий Субуры. Управлять инсулой было нелегко, даже когда Цезарь еще не покинул Рим. Аврелия не понимала – почему. Сперва ей казалось, что трудности – результат неопытности и того, что ее здесь не знают.

Люди, помогавшие ей сдавать комнаты, предложили ей действовать от их имени, когда пришло время сбора платы и перезаключения договоров. Цезарь посчитал это разумным, жена с ним согласилась. Цезарь не уловил ее намеков, когда примерно через месяц после того, как они переехали, она рассказала ему о своих съемщиках.

– Там такое разнообразие, что трудно даже поверить, – ее лицо оживилось, разрушая ее обычное хладнокровное спокойствие.

Цезарь слегка усмехнулся.

– Разнообразие?

– На двух верхних этажах живут, главным образом, вольноотпущенники-греки, которые живут подаянием своих бывших хозяев; у них такие трагичные лица – узоры морщин, глаза с дымкой печали; женщин там мало… На других этажах кого только нет! Чеканщик с семьей – римляне; горшечник – римлянин; есть семейство пастуха – представляешь? Для чего в Риме пастухи?! Оказывается, он присматривает за овцами в кампусе Ланатария, где их откармливают перед продажей или убоем. Я спросила его, почему он не поселится где-нибудь поближе к месту работы. Говорит: он и его жена родились в Субуре и не хотят жить в другом месте. Цезарь нахмурился.

– Я, конечно, не сноб, Аврелия, но не уверен, что разговоры с твоими съемщиками принесут тебе пользу. Ты – жена Юлия. Выработай достойный стиль поведения. Это не значит, что ты должна командовать этими людьми, не допуская их к себе совсем не интересуясь их жизнью, но я не хотел бы, чтобы у моей жены появились такие друзья и даже просто знакомые. Держись чуть-чуть над этими людьми, слегка в стороне от них. Я буду рад, если плату с них станут собирать твои агенты.