Эндре Мурани-Ковач - Флорентийский волшебник

– Но ведь это же экипаж синьора Медичи! – ужаснулся почтенный Ботто.

Кончилось тем, что сам Ботто сел в дормез, поставленный теперь в середину обоза, а раненых уложили на тюки с сукном в одной из повозок. Пострадавший возница скончался еще до рассвета.

Утром Леонардо и его друг, не дождавшись, пока выстроится обоз, ускакали верхом далеко вперед. Осеннее утро в горах пощипывало холодком, ветер, хоть и не особенно сильный, дул в лицо, затрудняя движение. Понукая, подбадривая и пришпоривая лошадей, друзья намного опередили обоз. С северо-востока перед ними уже открылась равнина, когда небо вдруг заволокло серыми тучами; оседая, они заслонили собой свет. Уже с трудом различалась дорога, когда пошел дождь. Быстро множившиеся капли ветер яростно швырял в глаза лошадям и всадникам, было похоже, что настал день страшного суда. Мрачная, темная завеса все ниже опускалась над окрестностью.

Тем не менее повозки благополучно въехали в деревеньку, которая, правда, не сулила особо надежного убежища. Здесь, на склоне горы, как раз перед их прибытием смело ураганом крышу одного из домов. Шум свирепых порывов ветра заглушал чьи-то стенания, детский плач.

– Помочь бы им! – пытался перекричать ветер Леонардо, удерживая в то же время на месте исхлестанную дождем, вздрагивающую всем телом лошадь. Но Аталанте уже отъехал прочь, к тому же в дверях пострадавшего дома появился огромного роста мужчина.

Леонардо послал свою лошадь вдогонку Аталанте и с трудом настиг его.

– Церковь, – кивнул Аталанте.

Одновременно с церковью всадники различили и дом рядом с ней. Там призывно светилось единственное окошко. Они спешились и постучались.

Священник, пожилой, любезный человек, который, как оказалось, десять лет прожил во Флоренции, доброжелательно раскрыл перед ними свои покои.

Для лошадей тоже нашлось теплое местечко на конюшие. Сами же гости, пристроившись перед горящим камином, стали обсушиваться.

– Ну и погодка, – заметил священник. – Возможно, именно в таком виде явится конец света.

– Как вы это представляете себе, падре? – спросил ошеломленный Аталанте. – Вот так, просто, возьмет и рухнет весь мир?

– Рухнет? Возможно. Но сначала низвергнется на землю новый всемирный потоп.

Леонардо пригладил промокшие волосы.

– Нет, это произойдет совсем не так. Конечно, я не собираюсь вступать в спор со знатоком писаний и предсказаний, я только замечу, что не в богослужебных книгах, а в самой изучаемой по мере возможности природе искал я ответы на свои вопросы.

Священник с улыбкой смотрел на сушившегося у огня великана. Леонардо уже третий день не брился, лицо его было покрыто русой щетиной, которая поблескивала, переливаясь медью, при полыхающем огне камина.

– Не потоп угрожает нашей земле, – тихо проговорил Леонардо. – Напротив, – истощение влаги. Ключи иссякнут. Воды в реках будут опадать в своих все более возвышающихся берегах, а море, не питаемое более почвенной водой, будет мельчать среди увеличивающейся кругом суши и постепенно скудеющего воздуха. Плотность земли, бывшая до Этого средней между плотностью воды и огня, уменьшится, так как земля лишится воды. Реки высохнут, из почвы, когда-то плодородной, не сможет произрастать зелень, деревья не будут украшать землю. Травоядные животные, не найдя себе свежей травы, погибнут от голода, значит, разбойникам – льву, волку и другим хищникам – тоже нечего будет есть. И напрасно станет искать человек пищи, выхода – в конце концов, он вынужден будет прекратить борьбу за жизнь. Человеческий род вымрет. Несущая плоды земля-благодетельница станет бесплодной. Когда исчезнет холод и совсем иссякнет воздух, властителем земли станет огонь, и ее поверхность обратится в пепел. Вот каков будет конец жизни на земле.

– Опасное учение, зловещее предсказание, – пробормотал хозяин. – Прямо дух захватывает от таких слов. Я даже не представляю себе, чем опровергло бы подобную теорию богословие?

Леонардо подавил улыбку.

– Богословие, говорите вы? Насколько мне известно, никто еще не развивал пока публично этой теории. Церковь, безусловно, осудила бы это предсказание, как ересь. Но если бы со временем в различных странах и в разные времена ученые снова и снова пришли бы к тем же выводам относительно жизни вод, воздуха и свойств огня, то после предания анафеме и огню многих десятков дерзновенных церковь, хоть и с опозданием, с оплакиванием замученных, вынуждена была бы пересмотреть собственные взгляды и принять во внимание выводы, сделанные наукой.