Амели Нотомб - Преступление графа Невиля. Рике с Хохолком

Он не знал, была ли подборка в его альбоме исчерпывающей, но обнаружил там одного-единственного представителя пернатых: на этюде к картине, который назывался «Восточная голова с райской птицей». И птица, лежащая перед безразличным восточным человеком, была мертва. «Вот что могло бы пролить для меня свет», – сказал он себе, плача.

Если бы порода птицы не была обозначена в названии, он не сумел бы определить маленький трупик как райскую птицу. «Наверное, сорокопут» или, скорее, какая-нибудь адская птица. По крайней мере, Рембрандту хоть раз пришло в голову написать птицу. Деодат всегда поражался тому, какое количество художников вообще никогда не обращались к образу птицы. Он прекрасно понимал, что не все должны разделять его увлечение. И однако, птицы были единственными представителями животного мира, с которыми люди сталкивались ежедневно, достаточно поднять глаза к небу, и ты увидишь хоть одну. Не писать птиц было ограничением столь же абсурдным, как никогда не писать небо.

Он называл это явление неблагодарностью Ласко [32] Пещера Ласкó или Ляскó ( фр . Grotte de Lascaux) во Франции – комплекс подземных галерей, прославленных наскальными рисунками. Живописные и гравированные изображения, которые находятся там, появились примерно в XVIII–XV тысячелетиях до н. э. Иногда Ласко называют Сикстинской капеллой первобытной живописи. . Шедевры знаменитой пещеры изображают замечательных животных: зубров, бизонов, лошадей, но напрасно искать там оленей или самых распространенных птиц, а когда ты их наконец обнаруживаешь, то оказывается, что они нарисованы столь же схематично, что и наименее интересное из созданий, человек. Искусству присуще естественное стремление обращаться в первую очередь к чему-то необыкновенному.

«Придется научиться жить без малиновки», – собравшись с духом, ясно сказал себе он. И снова заплакал. Ни разу не заговорив с ним о любви, Саския дала ему больше, чем все женщины, которых он знал раньше.

Человек, только что переживший глубокую любовную травму, либо надолго замыкается в одиночестве, либо тут же женится. Деодат совершил вышеозначенную глупость.

Он всегда нравился женщинам, а известность лишь усугубила этот эффект. Выбор пал на первую же, сказавшую, что любит его: он так надеялся услышать подобное признание из уст Саскии, что новенькой оставалось лишь воспользоваться всей накопившейся притягательностью этих слов.

Наутро после свадьбы Серена сменила манеру речи. Деодата это позабавило бы, если бы не сопровождалось и радикальной переменой голоса. Когда она восклицала: «Твою мать, где мои гребаные башмаки?» – он не узнавал речевой аппарат той, кто сказала ему: «Милый, я отдаю свою жизнь в твои руки».

Если бы такое случалось лишь время от времени, он бы не обратил внимания. Но отныне в присутствии мужа Серена выражалась именно таким образом. А больше всего задело супруга то, что при появлении любого третьего лица к жене возвращался прежний, изысканный чудесный голос, так очаровавший его когда-то.

Он осмелился затронуть тему.

– Как, мы всего два дня женаты, и ты уже нудишь?! – вскричала она.

Он ничего не имел против позерши, но с трудом выносил базарную торговку. В речевом эквиваленте это было нечто вроде бигуди у законных жен минувших времен: едва выйдя замуж, женщина уже не стеснялась в присутствии мужа выставлять себя напоказ с розовыми пластиковыми папильотками по всей голове. Деодат определил этот феномен как «словесные бигуди».

Эффект контраста между языком, используемым при других, и тем, который она приберегала исключительно для супруга, был не единственной причиной. Словесные бигуди сопровождались и всеми симптомами брачного утомления: преувеличенные вздохи, возведенные к небу глаза, постоянная усталость. Ничего забавного в этом не было.

– Если ты уже такая после трех дней замужества, что же будет через три месяца?

– Ну вот. Ты опять!

– Давай разведемся.

Предложение было встречено бурей оскорблений, которая убедила мужа не сдавать позиций. Адвокат, получивший заявление о разводе, глянул на дату бракосочетания и констатировал:

– Бьете все рекорды.

К счастью, молодая чета еще не успела купить квартиру, да и вообще что бы то ни было. Делить им предстояло только странные воспоминания.

Однажды утром Деодата скрутила ужасная боль в спине. Страдая в одиночестве перед чашкой кофе, он вспомнил последние слова Саскии. Он встал, вытянул руки под прямым углом и развернул таз, стараясь держать спину прямо. Он повторил отжимание множество раз. Через пять минут боль прошла.