Сяошэн Лян - Исповедь бывшего хунвэйбина

Проходит немало времени, никто сам не сознается.

— Тогда никто не рассчитывайте, что вас примут в хунвэйбины!

— Можно, я скажу?!

— Наверно, ты?!

— Ни в коем случае не я! Я вот что хочу сказать! Я клянусь многоуважаемому председателю Мао, что я не ругал его! Я всей душой предан ему. Если я хоть чуть-чуть обманываю, пусть меня разразит гром и молния!

— Я тоже клянусь многоуважаемому председателю Мао!

— Я тоже клянусь!

— Напрасно обижаете! Я не ругал его!.. Голоса сыпались со всех сторон, полились слезы.

— Напрасные обиды! Я тоже не поносил его!

— Председатель Мао, дорогой председатель Мао, только вы многоуважаемый можете рассудить нас!

— Председатель Мао, если я ругал, пусть моя семья умрет преждевременной смертью!

— Председатель Мао, дорогой председатель Мао, меня тоже зря обижают!

— Ей богу я не ругал Вас многоуважаемый!...

Все эти возгласы вызвали всеобщий плач и рыдания.

Ведь это были 17–18-летние школьники. Как они могли взять на себя ответственность за проклятия в адрес многоуважаемого председателя Мао, обезглавившего сотни людей и вызвавшего возмущение простого народа? Как тут не плакать?!

Под воздействием клятв с возгласами и рыданиями заявитель сам стал сомневаться в слышанном. Возможно у него появилось сострадание к «окружению красных». — Я... наверно... правым ухом слышал... — едва шевеля губами с трудом выговорил себе под нос заявитель.

Подозрение перебросилось на хунвэйбинов. Хунвэйбины возмутились еще больше.

— Этот негодник только что говорил, что слышал левым ухом, а теперь уже говорит, что правым!

— Бойцы-хунвэйбины попали в беду!

— Скажите, чему можно верить, и чему нельзя?!

— Чтоб ему провалиться, поддать ему!

— Поддать ему!

— Поддать ему!

У главарей не было своей точки зрения на этот счет, они смущенно переглядывались.

— Ну ты в конце концов, где слышал: слева или справа?! — один из главарей схватил его за шиворот.

— Я ... да не могу определенно сказать: слева или справа! Я же говорил, что кажется ... слышал, наверно... — с заявителя катил пот, — а может быть ни слева ни справа не ругали, может быть мне послышалось ... слуховая галлюцинация...

У него слуховая галлюцинация! Мы с ним товарищи по несчастью. Судя по его виду, он испугался, что влез в серьезное дело и не сумеет защитить себя, боялся стать объектом всеобщих нападок, лихорадочно думал, как бы выбраться из трудного положения.

— Какая еще слуховая галлюцинация! Тут был злой умысел! Хотел посеять вражду!

Хунвэйбины снова зашумели, требуя побить его. От этого ему сразу захотелось уйти в преисподнюю. Внезапно из-за здания школы донеслись звонкие удары о рельс, а вслед и крики:

— Пожар! Быстро всем на пожар!

— Горит куча стружек!

— Горит штабель леса!

Там, за зданием школы за тесовым забором находился небольшой лесозавод.

Густой дым моментально поднялся вверх.

Главари растерялись, перед ними встал вопрос, что важнее: сначала тушить пожар или до конца вскрывать действующего контрреволюционера, который поносил самого председателя Мао?

Хунвэйбины и «красное окружение», а также оцепившие их «семь черных», глядя на густой дым, стояли в оцепенении.

Благо, что главари при виде пожара все же додумались принять меры по его тушению.

— Хунвэйбины, окружение красных, у нас еще будет время, когда мы сможем раскрыть подлинное обличье того действующего поносителя председателя Мао! А сейчас пришел момент испытать нас. Вперед, в дым и огонь!..

Хунвэйбины, «окружение красных» прорвали ограждение «черных» и, обгоняя друг друга, бросились тушить пожар.

«Черные» поняли, что их короткая «историческая» миссия временных пикетов закончилась, и они тоже наперегонки ринулись в огонь.

К счастью, благодаря такой массе людей, навалившейся на огонь, он был быстро ликвидирован, сгорела лишь куча стружек и два штабеля леса.

Однако славы мы не заработали, со стороны малого лесозавода благодарности не получили, наоборот, нам выставили иск на сумму более тысячи юаней, потому что пожар возник из-за ранее брошенной нами петарды.

Мы, конечно, не согласились с их «необоснованной» претензией.

Главари с чувством правоты возражали: «Это требование вы выставляете Центральной группе по делам культурной революции. Мы считаем, что мы — хунвэйбины — получили право в ходе «великой культурной революции» быть избавленными от ответственности за всякие ошибки. Подумаешь: два штабеля леса, а если бы два многоэтажных дома?»...