Сяошэн Лян - Исповедь бывшего хунвэйбина

Председатель «Революционного комитета трех сил» провинции Хэйлунцзян Пань Фушэн одновременно был политкомиссаром военного округа Хэйлунцзян. Первым заместителем председателя был командующий военным округом провинции Ван Цзядао. В состав постоянного комитета входил всего один представитель от студенческих цзаофаней — Фань Чжэнмэй из Харбинского педагогического института. Благодаря тому, что он положил начало «школе кадровых работников в Люхэ», Фань Чжэнмэй пользовался авторитетом среди студентов всей страны. Председатель Мао высоко оценил «новое явление» в «великой культурной революции», как «великий почин». Журнал «Хунци» и газета «Жэньминь жибао» выступили с пространной статьей, призывавшей распространить по всей стране богатый опыт «школы 7 мая».

Мао Юаньсинь, первоначально состоявший в «Союзе 8.8.», после переговоров в Пекине с «красными цзаофанями» харбинских рабочих и военных объявил о своем выходе из состава «Союза 8.8.» и вступлении в организацию «красных цзаофаней». Одновременно Мао Юаньсинь публично огласил содержание переговоров с председателем Мао, основной смысл которых сводился к таким требованиям: не становиться в позицию, противостоящую «великой культурной революции», не становиться на сторону монархистов, твердо стоять на стороне истинных революционных цзаофаней, вместе с истинными революционными цзаофанями вести борьбу с «каппутистами»...

Переход Мао Юаньсиня на сторону противника был сильнейшим ударом по «Союзу 8.8.». От этого удара «Союз 8.8.» не оправился. Все объединявшиеся с ним организации и течения отошли. Вскоре под давлением Центрального комитета по делам культурной революции «Союз 8.8.», находившийся на равных с «красными цзаофанями», объявил о своем роспуске. Знамя пало, войска разбиты. Город «Алеет Восток» объединился под единой властью «красных цзаофаней».

Поэтому можно полностью утверждать, что захват власти в провинции Хэйлунцзян и в городе «Алеет Восток» был осуществлен «красными цзаофанями» бескровно. У власти они поставили Пань Фушэна — революционного кадрового работника».

Пань Фушэн приехал в провинцию Хэйлунцзян на должность заместителя председателя народного комитета провинции накануне «великой культурной революции», а когда разразилась революция, он «заболел», поэтому среди руководящих работников провинции он оказался единственным, кто не был обвинен в каких-либо серьезных преступных деяниях. Он также не подвергался никакой критике и избиению. Когда понадобилось создать «революционный комитет из трех сил», цзаофани, захватившие власть, вспомнили о его существовании. Не имея ни одного представителя «революционных кадров», «союз трех сил» не мог создать самого себя, руководимый председателем Мао пролетарский штаб не утвердил бы рождение такого революционного комитета». Поэтому цзаофани в спешном порядке, как украденную невесту, втолкнули Пань Фушэна в паланкин революционного комитета, под духовой оркестр вытащили из-за политической кулисы, представили его «новой звездой Северо-востока», которую даже трудно сравнить с сияющей орхидеей.

Отважные воины, захватившие власть, изначально рассчитывали выдвинуть Пань Фушэна только в роли марионетки в тройственном союзе, и не больше. А настоящая большая власть несомненно должна была находиться в их руках. Выдвигая его, они давали ему вторую политическую жизнь и разве он мог не испытывать к ним чувство благодарности? Мог ли он не понять их умом и сердцем, не прислушаться по-хорошему к их советам? Осмелится ли он не понять их намеки? Председателем «революционного комитета трех сил» по их расчетам должен был стать Фань Чжэнмэй, так как он внес исторический вклад в «великую культурную революцию», указав стране путь к «школам 7 мая» в виде школы для кадровых работников в Люхэ, он близкий и родной человек председателю Мао. Его знали в ЦК по делам культурной революции. Кроме того, он мог стать человеком, который будет представлять их интересы.

Они не придали значения тому, что действительность часто не совпадает с желаемым, поэтому выдвинутый ими Пань Фушэн, похоже пользовавшийся благосклонностью ЦК по делам культурной революции, вопреки всем ожиданиям сел в кресло главы «революционного комитета». А их старший брат Фань стал всего лишь членом постоянного комитета. Кроме того, в постоянном комитете было всего одно место для представителя студенческих цзаофаней. Они почувствовали себя обиженными, обманутыми, одураченными. Они возмутились. В тот день, когда было объявлено о рождении «революционного комитета трех сил» провинции, они по всему городу расклеили огромные лозунги с призывом «дать артиллерийский залп» по новому ревкому. Некоторые из них я четко помню до сих пор: