Вначале я повторял самые дальние путешествия, где я успел в свое время побывать. Я повторил путешествие на автобусе от Минска до Бреста. Побывал на Шипке и у подножия памятнику Алеше в Пловдиве. Я повторил полет от Харькова до Уфы, а затем на игрушечном Ан-32 летал из Уфы в Белорецк. Увеличил до пределов возможного диспетчерскую башню Белорецкого аэропорта, где меня после приземления угощали удивительно вкусной прохладной башкирской окрошкой… Тырново, Сороки, Могилев-Подольский, Черновцы, Одесса, Киев, Львов, Ужгород, Москва, Ленинград, Минск, Вильнюс, Астрахань, Ростов-на-Дону… Куда меня бросала судьба…
С течением времени я поймал себя на том, что все чаще я как бы заново изучаю ломаную линию единственной тогда улицы моего родного села и его окрестности. Впал в детство. Меняя увеличение, вновь и вновь повторял маршруты моих самых первых путешествий. Тогда это были крайние точки села, где жили родственники. Затем круг моих географических интересов постепенно расширялся, я путешествовал на Одаю, в старый заброшенный лес, на Куболту.
На месте старой колхозной фермы я нахожу одинокие линии фундаментов многочисленных помещений для колхозного скота. Угадываю круглые очертания бывшей когда-то бетонной силосной башни. Путешествую в Плопы, Боросяны, Брайково, Мошаны. Всюду, куда, по выражению наших родителей, нас только не носило. Каждое такое путешествие вырывает из памяти воспоминания далекого детства.
Изучая спутниковые карты, находя на них памятные места моего детства, возникало ощущение, что я случайно нашел и схватил конец нити, намотанный на бесконечный клубок. Потягивая нить, я разматываю время назад, совершая виртуальные путешествия во времени и пространстве. Воспоминания накатывают счастливыми волнами, переносящими меня в призрачный мир моего самого счастливого времени — детства.
Такого детства уже не было у моих сыновей. Еще менее похожим стало детство моих внуков. И совсем другим будет детство моих правнуков. И это совершенно естественно. Цивилизация стремительно вносит свои коррективы в жизнь каждого поколения, меняет приоритеты. Многое то, что воспринималось мной как чудеса, само откровение, как что-то невероятное и сверхъестественное, моими потомками, возможно, будет восприниматься как дикость и первобытный иррационализм.
Будучи взрослым, я никогда не вынашивал мысли стать писателем, тем более представить на суд читателя исповедь моей жизни. Подтолкнул меня на эту неблагодарную и одновременно благословенную стезю мой младший — Женя. Сейчас он живет на противоположной стороне планеты. Разговаривая по скайпу, мы проводим сейчас гораздо больше времени в душевном общении, чем тогда, когда он жил рядом.
Однажды Женя сказал:
— Папа, у моего сына родным будет английский язык. Но дома мы постоянно общаемся на русском и молдавском. Так нам советуют в садике. Надеюсь, что и читать он будет на русском. Ясно, что его родина будет уже тут, в Канаде. Но я хочу, чтобы он знал свои корни, чувствовал, чем жили и дышали его предки.
Помолчав, он добавил:
— Отсканируй все фотографии из елизаветовских фотоальбомов и опиши, насколько для тебя будет возможным, времена твоего детства, село, родственников, дух того времени. Опиши то, о чем рассказывал нам ты и баба Аня.
Фотографии я до сих пор не отсканировал и, естественно, не отправил.
Я начал писать. Уходя на работу, я с нетерпением жду возможности вечером сесть за ноутбук и коснуться клавиш. Воспоминания накатывают снежным комом, мне хочется ничего не забыть. Но память не безразмерна. Да и не мог я знать во всех подробностях жизнь моих односельчан. При написании отдельных глав, бывает, я часами общаюсь по телефону и скайпу со старшими односельчанами, потомками многих моих земляков в Елизаветовке, Бельцах, Кишиневе, Москве, Владивостоке…
Вспоминаю и пишу. Сами воспоминания оказывают на меня два совершенно противоположных действия. Переносясь более чем на полвека назад, у меня часто возникает иллюзия освобождения от скверны взрослой жизни, которая сопровождает любого из нас. Потому, что такова, к сожалению, непростая суть человеческого существования.
Одновременно, после моего очередного путешествия во времена моего детства, поздним вечером, когда я ложусь спать, ко мне все чаще подкрадывается и по-хозяйски укладывается рядом, плотно обняв, незваная любовница — бессонница. Я стараюсь не сопротивляться ей: не считаю до тысячи, не пью снотворное. Не завожу спасительные старые родительские настенные часы. Я просто вспоминаю. Вспоминаю запахи меда, прополиса и сгоревшего в дымаре разнотравья, исходящие вечером от отца. Вспоминаю мамины, не знающие покоя, вечно занятые руки. Вспоминаю высокое небо, которое бывает бирюзовым только во времена беззаботного детства.
Читать дальше