Евгений Единак - Реквием

Кто-то, безусловно, найдет в повести изъяны, недоработки. Но я считаю повесть состоявшейся, своей удачей. Повести «Марков мост» и «Проклятие навязчивых сновидений» стали лебединой песней моей книги. Скорее всего, и моей нечаянной, запоздалой и короткой литературной судьбы…

Несколько лет назад мой старший сын Олег в одно из воскресений привез и установил мне ноутбук с многофункциональным принтером. Не лукавя, признаюсь: радости было немного. Несмотря на то, что всю свою жизнь я пытался идти в ногу со временем. С детства я занимался фотографией, радиоконструированием, а позже хватал, как говорится на лету и внедрял новые методы диагностики и лечения. Один из первых в республике освоил лазер, криогенную (глубокое замораживание) и вакуумную технику. Я никогда не казался, по крайней мере себе, консерватором.

Но на компьютере я споткнулся. Глядя, как пальцы сыновей легко, непринужденно и, на первый взгляд, бездумно летают, слегка касаясь клавишей, во мне зрел протест. В любой технологии, устройстве бытовой и другой аппаратуры я всегда пытался сначала ознакомиться с конструкцией, принципом работы, логикой происходящих процессов.

А тут никаких, доступных пользователю, ламп, транзисторов, никакой, казалось бы логики движения электронов, никаких режимов работы ламп и транзисторов. Просто надо научиться, в установленной великим множеством указующих символов последовательности, нажимать на клавиши и на экране, как черт из табакерки, выскакивает мыслимая и немыслимая информация.

Я оказался в роли дикаря с луком и дубиной в руках, взирающего на прибывшего из другой цивилизации охотника, вооруженного снайперским карабином с оптическим прицелом, оснащенным прибором ночного видения. До сих пор, оставаясь наедине с компьютером, чувствую себя мартышкой с целой дюжиной очков.

Но кое-чему я научился. Благодаря инструктажам в виде молниеносных налетов Олега, но больше, благодаря педагогическим стараниям семилетней на тот момент внучки Оксаны, объяснения которой почему-то оказались более доступными. Я их впитывал как губка.

Сначала были новости и прогноз погоды. Потом скайп, мгновенно расширивший, наряду с «Одноклассниками» круг общения со школьными друзьями и однокурсниками от России и Германии до Америки и Австралии. Научился использовать ноутбук в качестве пишущей машинки.

Странное, будоражащее память, волнение охватило меня, когда я впервые открыл спутниковые карты. Еще с первых дней первого класса я часами не мог оторвать взгляд от географических карт, висящих на стенах классных комнат. По ним я путешествовал по маршрутам отца, брата Алеши и всех знакомых, которые рассказывали о поездках в Киев, Москву.

Я внимательно слушал рассказы демобилизованных земляков, сельчан, ездивших на шахты и на целину. А на второй день в школе я находил на картах города, реки, пустыни и горы. Все места, куда судьба кидала моих родных и односельчан.

Приезжая каникулы, мой старший брат Алеша подарил мне карту Украинской и Молдавской ССР, а через пару лет небольшой глобус. Я непрерывно покручивал его, отыскивая все новые места, куда бы я хотел отправиться в путешествие. С помощью маминой швейной сантиметровой ленты я прокладывал маршруты через северный ледовитый океан, сравнивая полученные расстояния с длиной традиционных морских маршрутов между портами.

Выгнув из алюминиевой проволоки импровизированный циркуль, я, зная масштаб, подсчитывал, какой длины будет совершенно прямой туннель, проходящий через центр Земли, если прорыть его между моим селом и Буэнос-Айресом, где сейчас живут родственники наших соседей, уехавшие в Аргентину еще в тридцатых годах. Зная расстояние, я подсчитывал за сколько часов и дней проедет по этому туннелю колхозная зеленая «Победа», если она будет непрерывно мчаться со скоростью 100 км/час.

С интернетом мои возможности в географии расширились почти до всемогущества. Я, уже не молодой пенсионер, засиживался за ноутбуком до глубокой ночи, как мальчишка, определяя расстояния между городами, прокладывая автомобильные маршруты. Я путешествовал по различным городам мира, гулял по улицам Кишинева, Москвы, Сиднея, Нью-Йорка и Парижа, по детски изумляясь высокой четкости разрешения, когда видны даже мелкие кустарники.