Иван Кудинов - Яблоко Невтона

Однако не будем забегать вперед.

Семья Ползуновых с переездом в Барнаул — ополовинилась. Дворовая девка Парашка «сбежала», как известно, еще с пристани Красноярской, будто канула (а может, и канула) в зеленые омута чарышское, денщика Семена Бархатова шихтмейстер спровадил по службе, надеясь — при надобности — новым услужником обзавестись, а покормленок Яшутка Хлопин после трехлетней разлуки вернулся к родителям… И остались они втроем: Ползунов с женою да казачок Ермолай, вымахавший за эти годы в дюжего молодца, окрепший и хваткий, охоче, без лишних указок, взваливший на себя всю черновую и тягловую работу по дому — так что и подталкивать его не приходилось.

Поселились в казенной светлице на Тобольской линии, наискосок от соборной площади — место приметное и живое, дома один к одному, бревенчатые, просторные, в ограде, чуть на отшибе, бани по-белому, трубы над крышами… Впрочем, таких домов, «офицерских» светлиц, по Тобольской линии с десяток, не больше, но выглядели они и впрямь заметно, считаясь, можно сказать элитными, хотя в то время слова этого и не было в обиходе.

Март уже иссякал, дыша теплом и дотаивая вместе с остатками снежных островков. Но утрами еще подмораживало. И в стылом звенящем воздухе колокола Петропавловского собора гудели торжественно и зазывно — душа замирала от какой-то певучей неизъяснимой радости. И думалось в такие минуты только о добром, и делать хотелось только хорошее. И вправду — как по писанию: кто ведет дело разумно, тот найдет благо. А кому не хочется найти благо?

Пелагея Ивановна и взялась за дело без промедления, размахнулась — и такой марафет навела, так прибрала и уладила в доме, что и сама после не могла нарадоваться: ах, какова светлица! И ждала, поджидала мужа, чуя заранее: вот придет Иван, заметит порядок и спросит с похвальной улыбкой, как он только и умеет это делать: «Ну, Пелагеша, когда ж ты успела?»

Меж тем и сам Ползунов немало успел в тот ясный и хлопотный день. Главное — встретился с генералом Порошиным. Готовился к этой встрече, настраивался, обдумывая предстоящий разговор, но разве предугадаешь заранее, о чем пойдет речь и как все повернется.

А получилось все просто — и встретились они так, словно и не было четырехлетнего промежутка.

— Ну вот, шихтмейстер, как видишь, я слово сдержал, приехал, — шутливо и весело сказал генерал, намекая на их давний «уговор» в Петербурге. — Надеюсь, и ты не подвел, женился к моему приезду?

— Так точно, ваше превосходительство, — выдохнул с облегченьем Ползунов, удивляясь столь цепкой памяти генерала. А дальше разговор и вовсе пошел легко и свободно. Генерал поинтересовался, как Ползунов обустроился, нет ли каких просьб. И тут же спросил:

— Догадываешься, небось, по какому делу я тебя ныне зазвал?

— Догадываюсь, ваше превосходительство, — хотел сказать, что, де, новая должность ему уготована (что было ближе к истине), однако сказал другое. — Полагаю, первейшее дело — выплавка серебра.

— Вот именно! — живо подтвердил генерал. — Более скажу: наипервейшее дело — как увеличить выплавку серебра на Колывано-Воскресенских заводах? Покойная государыня с этим вопросом и в Барнаул меня отправляла: «Постарайся, голубчик!» А стараться придется нам вместе, — глянул на Ползунова. — Помнишь наш разговор о сближении рудников и заводов?

— Помню, ваше превосходительство.

— И когда то было?

— Четыре года назад.

— Вот именно — четыре! — как бы подтвердил и усилил суть сказанного. — А что изменилось с тех пор?

— Боюсь, мало что изменилось.

— А вы не бойтесь, мой друг, — почему-то переходя на «вы», коротко улыбнулся Порошин, — правду не надо бояться. А правда в том состоит, что ничего с тех пор не изменилось. Воз, как говорится, и поныне там. И сколько он еще будет стоять, этот воз? Как это Михайло Васильевич говорит о стоянии у порога? — спросил так, будто и вовсе не сомневался, что шихтмейстер знает, не может не знать замечательных ломоносовских слов. И Ползунов подтвердил это знание, ответив спокойно и без запинки:

— Еще ли стоять будем у порога и прекословием неосновательного уверения удержимся?

— Вот, вот! И я говорю: доколе стоять? А нам ведь еще и заводы новые строить. Иначе выплавку серебра не поднять. Но и завод не поставишь на голом месте, — озабоченно размышлял, — надо изыскивать, где и лес рядом, и река под боком… Без этого заводу не устоять.

— Таких мест немало, — заметил Ползунов, думая в этот миг о чем-то своем, невзгадно пришедшем в голову, смутном пока и не-определенном. — Но хорошо, если бы заводы не привязывать к воде.